Читать книгу - "Карнавал Хилл - Кэролайн Пекхам"

заставило ее резко втянуть воздух, притягивая ее спиной ко мне. Я приблизил свой рот к ее уху, раскачивая ее бедра в такт своим, заставляя ее танцевать со мной, прижимаясь к ней своим членом и не оставляя ей выбора в этом вопросе. — Я не обвиняю тебя, на самом деле, я официально снимаю вину с твоих плеч. Потому что я больше не предлагаю тебе выбора в наших отношениях.

— Джей-Джей, — выдохнула она, и я развернул ее лицом к себе, низко наклоняя над кроватью и дергая вверх, чтобы встретить мой рот.

Она расслабилась в моих объятиях, позволяя мне двигать ее телом так, как мне хотелось, и мне это чертовски понравилось. Я крепко держал ее за задницу одной рукой, направляя ее бедра, вдавливая свое колено между ее бедер и заставляя ее двигаться в ритме, который соответствовал музыке в моей голове. Но мне нужно было, чтобы эта музыка выплеснулась за пределы моей плоти и заполнила эту комнату до краев. Поэтому я достал из кармана свой телефон, подключил его к Bluetooth «Beats Pill» (Прим. Портативные динамики) в ее комнате и включил песню, прокручивающуюся у меня в голове. «I See Red» от Everybody Loves an Outlaw.

Я запустил руку в ее волосы, оттягивая их назад и проводя кончиком носа по ее горлу. Затем, когда она выгнулась назад до предела, я отпустил ее, так что она упала на кровать подо мной, на всю наличку, и они растеклись вокруг нее, как зеленое море. Я прижался к ней, покачивая бедрами в такт знойной музыке, и она провела тыльной стороной ладони по моему позвоночнику, пока я упивался жаром танца, отдаваясь ритму, и наслаждаясь двумя моими любимейшими вещами в мире.

Я обвил ее ноги вокруг своей талии, покачивая бедрами, когда ее спина выгнулась дугой, а ее сиськи прижались к моему лицу. Я оттянул ее спортивный лифчик, посасывая ртом ее левый сосок, прежде чем стащить эту штуку через ее голову и отбросить в сторону. Ее бедра сомкнулись вокруг меня, и я встал, удерживая ее и прижимая к себе, положив руку ей на позвоночник и кружа ее, пока она прижималась ко мне. Басы музыки отдавались в моем черепе так громко, что это было все, что я мог слышать, и когда она опустилась на ноги, я поймал ее за руку и закружил в пируэте, тем же движением схватив за ее маленькие джинсовые шорты и сорвав их с ее тела, отчего у нее перехватило дыхание. Под ними не было трусиков, и я одобрительно зарычал, прижимая ее к своей груди, а ее рука опустилась на мое плечо, когда она подняла на меня глаза. Я провел двумя пальцами по ее позвоночнику, а ее обнаженная плоть, горячая и идеально шелковистая, прижалась к моей.

Мы оба перестали двигаться, и она потянулась к моим шортам, развязывая шнурок, в то время как наши взгляды оставались прикованными друг к другу, а мое сердце колотилось только ради нее. Я не мог отвести взгляд, так глубоко погружаясь в голубизну ее радужек, что не думал, что когда-нибудь выберусь оттуда. И внезапно я двинулся, опрокидывая ее обратно на кровать и забираясь на нее сверху, завладевая ее ртом в грязном, отчаянном поцелуе. Я был потерян, мои мысли были как в тумане о ней и ни о чем другом, когда я спустил шорты и врезался в нее одним яростным движением бедер.

У меня вырвался вздох, когда я сжал в кулаке подушку над ее головой вместе с несколькими пятидесятидолларовыми купюрами, слишком поздно осознав, что впервые в жизни забыл презерватив. Она была такой влажной, такой тугой, такой горячей.

— О черт, — простонал я.

— Не останавливайся, — потребовала она, ее рот нашел мой, и я автоматически подчинился, мои бедра качнулись, когда я застонал от ощущения ее киски вокруг меня, плоть к плоти.

К черту презервативы. К черту все гребаные презервативы в мире. Я никогда, никогда больше не буду пользоваться ими с этой девушкой.

— Черт возьми, Роуг, о, к черту мою гребаную жизнь, — выругался я, двигаясь быстрее, сжимая тыльную сторону ее бедер и входя в нее так глубоко, что она начала кричать. Она была такой скользкой и шелковистой и сжимала меня так чертовски сладко. Я не продержусь долго, я уже готов был кончить.

Пот выступил бисеринками у меня на лбу, когда я вцепился в тыльную сторону ее ног и жестоко трахал ее, в то время как она встречала каждый толчок ободряющими криками, а изголовье кровати ударялось о стену давая понять Чейзу, что мы делаем, даже если ее крики еще не выдали нас.

Ее ногти впивались в мою спину, а мой лоб прижимался к ее лбу, когда мы превратились в единое совершенное существо, созданное из чистого удовольствия. Деньги прилипали к нашей плоти, проникая повсюду, и это было фантазией, о которой я и не подозревал, когда Роуг лежала на небольшой горе денег, а мы трахались, как животные.

Мне нужно было остановиться. Я должен был, блядь, остановиться. Но я не мог, она была слишком влажной, слишком приятной, и я бы сошел с ума, если бы не кончил в нее. Я должен был узнать, каково это, я просто не мог остановиться. Я думал, что секс — это потрясающе, но я всю свою жизнь чертовски заблуждался. Потому что без этой латексной оболочки между мной и ней секс не был потрясающим, он был всем. Это была одна из гребаных причин для существования.

— О черт, как же с тобой хорошо, — простонала она, запрокинув голову, и радужные волосы рассыпались повсюду.

— Я собираюсь кончить, — прорычал я, вцепившись пальцами в подушки, пытаясь замедлиться, пытаясь заставить себя выйти. Но затем она уперлась пятками в мою задницу, заставляя меня погрузиться в нее еще глубже, и мой член чуть не лопнул от того, насколько это было прекрасно.

— Роуг, — предупредил я, но ее губы встретились с моими, и я ускорил темп, теряя рассудок и не придавая значения тому, что после этого мне конец. Она была причиной моего безумия, и я, черт возьми, признал это.

Ее киска так сильно сжала мой член, что я понял, что она кончает, еще до того, как она начала стонать и сжимать пальцами собственные волосы. Я ухватился за спинку кровати, возвышаясь над ней, и кончил сильным толчком, который взорвал мой гребаный мозг, и моя сперма пролилась глубоко в ее киску, и ничто не могло это остановить.