Читать книгу - "Упрямица - Ширл Хенке"

– Только на то, что вы будете расстреляны в своем золотом облачении.

И вот наконец до императора из Парижа дошла весть, что его супруга сошла с ума. Всегда несдержанная и нервная, Шарлотта неприлично раскричалась, а после упала в обморок на аудиенции у Наполеона Третьего и была помещена в психиатрическую больницу. Этому предшествовали подобные же ее выходки при встречах с императором Австро-Венгрии и с его святейшеством папой римским Пием IХ.

Максимилиан колебался. Продолжать ли ему воевать или бежать из страны вслед за Шарлоттой? Его нерешительность приводила придворных в отчаяние… Одни трепетали в страхе, другие надевали на себя циничную маску, вслух объявляя, что готовы отправиться в ад вместе с «австрийским мечтателем», а до этого будут справлять пышную тризну.

Как бы ни было плохо положение на фронтах, но в императорской казне оставались еще кое-какие сокровища.

К группе спокойных прагматиков причислял себя генерал Леонардо Маркес, военный советник императора, убедивший Максимилиана остаться в столице после эвакуации французских полков. Тигр Такубайя был коротконогим, суетливым человечком с пронзительным взглядом, с желтизной в зрачках, как у ягуара. Если он улыбался, то это не располагало к нему собеседника, а, наоборот, внушало ужас.

Сейчас он сидел за массивным письменным столом, делал вид, что перелистывает какие-то важные бумаги, и посматривал, как на плацу перед императорским дворцом бегают и имитируют штыковые атаки одетые в парадную форму солдаты.

– Как я рассчитал, нам осталось ждать шесть недель до «последнего прости» генералу Базену. Остальное… – он выдержал многозначительную паузу, – …в руках Господних.

Его партнер по переговорам откинулся на спинку кресла и от души расхохотался.

– Вы подразумеваете, что имперская казна попадет в тигриные лапы?

Маркес посмотрел на своего молодого подчиненного с явным одобрением проявленной этим офицером сметливости и наглости. С подобными людьми он и предпочитал иметь дело. Им не надо было ничего объяснять, они все понимали с полуслова.

Маркес перестал делать вид, что занят с документами, встал из-за стола и подошел к сидящему на предложенном ему стуле посреди обширного кабинета полковнику Лусеро Альварадо, который ко дню аудиенции у генерала уже заслужил в армии прозвище Эль Диабло.

Лусе действительно стал в глазах у всех личностью дьявольской – одетый всегда в черную одежду и всегда въезжающий на черном огромном коне в сжигаемые деревни и городки, чье население подозревалось в симпатиях к хуаристам. Ужас охватывал всех при его приближении, даже когда никакой гонец не мог известить, что именно он возглавляет карательную экспедицию.

– Вы хотите обогатиться, полковник? А я-то думал, что вы служите императору бескорыстно.

Маркес с удовольствием дразнил такого же, как и он, хищника, и это действовало Лусеро на нервы, но он терпел. У генерала находился в руках ключ к спасению, причем не постыдному бегству с пустым карманом, а к обладанию золотом и, следовательно, к шансу вновь обрести власть.

– Я такой же патриот, как и вы, мой генерал!

Лусеро допил до дна бокал с французским коньяком, предложенным ему Маркесом.

Настала очередь и Маркесу рассмеяться:

– Хорошо сказано. Главное, к месту и ко времени. За что мы сражаемся, как не за нашу родину Мексику?..

– И за ее серебро! – подхватил Лусеро.

Маркес поднял свой бокал и посмотрел на свет переливающийся в нем благородный коньяк.

– Не думаю, что серебро из императорской казны влечет вас так, как опасности войны и запах крови. Какой демон ведет вас по жизни, полковник Альварадо?

– Лучше не дразните этого демона, мой генерал.

– Вы сами настоящий демон. Одного хуаристского главаря вы завернули в мокрую парусину и оставили сохнуть на жарком солнце. И выжали из него все соки, пока он не издох. Жизнь из сеньора Аранго уходила чертовски медленно. Ему пришлось изрядно помучиться…

– Вы всегда служили мне примером, генерал. И вдохновляли меня, – весьма сухо польстил Маркесу Лусеро. – От вас я перенял отличный способ развязывать языки хуаристам – сковывать по рукам и ногам, обмазывать медом и сажать голыми на муравейник. Жаль только, что Аранго так и не заговорил перед смертью. Транспорт с серебром, который его солдаты отбили у императорской армии, нам бы очень пригодился.

– В сокровищнице Максимилиана за семью замками еще многое сохранилось, поверьте мне. После ухода французов ему долго не продержаться. Те, кто сейчас оберегает его казну, быстренько выдадут императора вместе с сокровищами в распростертые руки «бескорыстных» республиканцев, но и, конечно, себе присвоят изрядную долю. Кстати, Максимилиан задумал «гениальный» стратегический маневр. Он выводит свою «мексиканскую армию» из столицы в Куэретаро и там будет отражать атаки Эскобедо.

Альварадо уловил в тоне командующего плохо скрытое удовлетворение.

– И вы, разумеется, согласились с императором, что столицу защищать нельзя и оплотом обороны должен стать Куэретаро?

– Мы не можем допустить, чтобы республиканский сброд обратил в руины великолепные здания, воздвигнутые по приказу императора. Что, если хуаристы подтянут осадные пушки? Гринго уже снабдили их достаточным количеством тяжелого оружия.

– Итак, Максимилиан отбывает, а его сокровища остаются… на ваше попечение! – Лусе обнажил зубы в акульей улыбке.

– Нет, черт побери! Я не смог убедить его, чтобы он разрешил мне остаться. Он считает, что предстоит решительное сражение и все генералы должны находиться рядом с ним. Но, поверьте, я найду возможность вернуться сюда в нужный момент.

– Вы можете поручить мне выполнять здесь мои обязанности?

Лусе надеялся, что Маркес ответит утвердительно.

– Не думаю, что сейчас это будет целесообразно. Из-за своих действий в Центральной Мексике в последние несколько месяцев вы приобрели, скажем так, отвратительную репутацию. Если б вам не удалось чудом пленить генерала Аранго, то я вообще не смог бы сохранить за вами чин.

Глаза Лусеро грозно сверкнули:

– Я не сделал ничего особенного, чтоб заслужить подобную репутацию. Разве вы, генерал, иначе действовали в Такубайе? Вы отдали город на разграбление, а женщин – на потеху солдатам, назвав их военными трофеями. Я командовал отчаянными ребятами-наемниками, которым нужна добыча. Император что-то начал забывать платить им вовремя. И слишком часто обозы с припасами стали почему-то перехватываться хуаристами.

Генерал взмахнул рукой, обрывая его речь:

– Да, да, конечно. Поэтому вы пускаете их на подножный корм, расплачиваетесь с ними женской плотью и разрешаете грабить церкви и лавки. Правильно поступаете, но вы так переусердствовали в своей работе, что хуаристы объявили награду за вашу голову. Ваш восхитительный метод расправы с Аранго был последней каплей, переполнившей чашу терпения Диаса. Ведь они были старыми друзьями. Боюсь, что армия Диаса продвигается вперед с внушающей тревогу быстротой, а он поклялся лично расправиться с вами.