Читать книгу - "Несгибаемый - Марина Агекян"

Эрик не просто знал, что такое страсть. Он купал ее в неге, разделяя с ней то, что никогда уже не позволит ей быть прежней. Она превратилась в такой напряженный клубок чувствительности, что даже его теплое дыхание опаляло. И она последовала за ним без малейшего промедления, вверяя себя в руки человека, которого не могла больше отпустить.

Сжимая ладонью ее талию, Эрик запустил пальцы другой руки ей в волосы, разрушая дивную прическу, слыша, как шпильки падают на пол, но ему было всё равно. Мягкое, манящее тело, прижатое к нему, воспламеняло его еще больше. Запах ландышей ударил ему в голову, так что он почувствовал себя опьянённым. И всё равно продолжал пить, испивая ее уста до предела. Тело постепенно наполнялось знакомым напряжением, но теперь Эрик не боялся этого, потому что его вела Клэр, та, чье прикосновение смыло с души абсолютно всё и заковало его в такую крепкую броню, что прошлое больше не имело над ним прежней власти.

Задыхаясь, опустив руку с ее талии ниже, он прижал ее бедра к себе так, чтобы унять боль в паху, но добился совершенно другого результата.

— Боже… — выдохнул он, едва живой.

Перед глазами потемнело, а потом… потом, застонав, он подхватил Клэр, оторвав ее от пола, и посадил на стоявший рядом стол, не думая больше ни о чем. Была только Клэр, за которую он был готов сразиться даже с самим дьяволом. Клэр помогла ему увидеть свет тогда, когда в жизни не осталось ничего светлого. Которая подарила ему свою сонату тогда, когда он считал, что отнял у нее музыку. Любовь беспредельная и сокрушительная с мучительной силой сжала ему сердце.

Как можно было не любить ее? Как можно было не умереть за нее? Как можно было отдать ее?

Какой-то едва живой частью сознания Эрик всё же понимал, что не должен этого делать, но было выше его сил оторваться от нее. Клэр цеплялась за него, чтобы удержаться на столе, и в какой-то момент сильнее надавила на его плечо. Эрик глухо застонал, ощущая головокружение, позабыв даже о том, что до сих пор его плечо перевязано.

Клэр замерла и оторвалась от него, испугавшись того, что причинила ему боль.

— Твое плечо?..

Ей следовало быть более осторожной, ведь его рана до сих пор не залечена окончательно…

— К черту плечо, — прорычал Эрик, вновь потянувшись к ней, на этот раз укладывая ее на стол и накрывая ее собой. — К черту всё, кроме тебя.

И когда он почувствовал под собой ее трепещущее, до боли желанное тело, Эрик понял, что теряет контроль. Он так долго сдерживал себя, так долго боролся со своим желанием, что не осталось больше сил сопротивляться ему.

Разведя в сторону ее колени так, что задрались юбки ее платья, Эрик протиснулся между ними и прижался почти окаменевшей нижней частью своего тела к ней. Оглушительная волна наслаждения обрушилась на него так внезапно, что из глаз будто посыпались искры.

Клэр потрясенно замерла, но не успела сказать ничего, потому что Эрик вновь накрыл ее губы своими, и весь остальной мир потонул в ворохе восхитительных ощущений, которые, до этого бродившие по телу легкой волной, превратились в буйство чувств. Упоительный восторг сменился густым наслаждением, которое стало подниматься из самых недр ее существа. Это было… Это было волшебно, изысканно, одурманивающие. Она ведь и раньше целовалась, но… Но прежде никому не позволяла зайти так далеко. И уж тем более не позволяла никому уложить себя на стол! Никогда Клэр не подумала бы, что способна на такое, тем более с Эриком, но сейчас всё с ним казалось таким правильным, таким до боли необходимым, что она потянула его к себе, не думая ни о чем. И, желая быть к нему еще ближе, инстинктивно обхватила его бедра своими ногами.

Он тут же прижался к ней своими напряженными бедрами. Надавил чем-то твердым на такое невероятно чувствительное место, что у нее перехватило дыхание. Потрясенно выгнув спину, Клэр замерла, ощутив, как его ладонь стремительно сжимается у нее на груди. Очередная жаркая волна взметнулась в ней так резко, что Клэр содрогнулась, на мгновение испугавшись того, что происходит. Как быстро все происходит. Происходит то, что она никогда прежде не ощущала, никому не позволяла. А с ним хотела, до боли хотела. Хотела, чтобы он был еще ближе к ней, хоть и не представляла, как это возможно. Хотела еще больше поцелуев, хотя уже не могла дышать.

Ее сердце готово было выскочить из груди. Едва живая, Клэр сжала его напряженные как камень, широкие плечи, которые так часто видела обнаженными в последнее время, издала мучительный стон, сгорая под тяжестью его тела, и открыла глаза.

И увидела, как замер Эрик. Как замерли его руки. Замерло даже его дыхание. Он поднял голову и посмотрел на нее. У нее горели губы, которые он целовал почти целую вечность, у нее трепетало тело, которое, казалось, получило ожоги от его прикосновения. Но всё это не могло сравниться с тем, что таилось в его почти почерневших глазах.

Будто к нему возвращалось осознание того, что происходило, что он делал. Что они оба делали. Как будто это было ужасно, будто то волшебство, которое накрыло их, было неправильным. Лицо его внезапно исказилось, рука, лежавшая на ее груди, задрожала. Эрик смотрел с таким ошеломлением, раскаянием и болью, что похолодело в груди. Будто он сожалел о том, что сделал…

Застонав, он выпрямился и отвернулся от нее.

— Эрик? — с трудом выдохнула ошеломленная такой резкой перемене Клэр, зная, что ничего страшного они не сделали, но он даже не обернулся, а сделал шаг от нее.

У него подгибались колени. Эрик дрожал всем телом так, что с трудом мог дышать.

Господи, что он наделал! Она ведь просила его о поцелуе, а он чуть было не овладел ею прямо на столе в гостиной Пембертона.

Если до этого сердце его разрывалось на части от желания, теперь оно горело от мучительного чувства вины и отвращения к самому себе. Столько дней он контролировал себя. Столько сил прикладывал для того, чтобы уберечь Клэр от всего этого, но когда она… коснулась его и попросила поцеловать… Когда стала признаваться в вещах, о которых он даже не подозревал…

Ничто не могло оправдать того, что он натворил, вед он дал ей слова вернуть ее. Ее нежные руки и ласковые губы едва не сбили его, но Эрик сумел вовремя взять себя в руки и отойти от нее. Боже, он потерял рассудок так, что чуть не совершил самую ужасную ошибку в своей жизни!

— Эрик?

Звук глухого, наполненного болью голоса Клэр прошелся по его телу так, будто он был одной большой раной.

Он задыхался и никак не мог обернуться, чтобы посмотреть на Клэр. Потому что знал, что увидит в ее глаза, когда взглянет на нее. Отвращение и ненависть. Она должна была ненавидеть его за это. Теперь у нее не останется никакого повода, чтобы заговорить с ним, чтобы еще раз принести ему теплый шоколад.

Он не мог пошевелиться, пытаясь справиться с оглушительными ударами своего сердца.

— Прости меня, — выдохнул Эрик, закрыв на мгновение глаза. — Прости…

Развернувшись, он вышел из гостиной, проклиная свою слабость, над которой не был властен.