Читать книгу - "Его самое темное желание - Тиффани Робертс"

наконец, не завладел ее губами. Кончики его языка скользнули по ним, ища проникновения, и она любезно предоставила его. Он скользнул своим горячим, восхитительным языком внутрь и переплел его с ее.

Обжигающий жар распространялся по ее коже, становясь все горячее с каждым движением его пальцев, с каждым прикосновением к ее клитору, с каждым взмахом его крыльев и каждым стуком ее сердца, вырывая тихие всхлипы из горла Кинсли, когда наслаждение охватывало ее изнутри.

Кинсли уперлась пятками в его бедра и вцепилась в волосы Векса, шепча его имя ему в губы.

— Нет, — прорычал Векс, убирая пальцы с ее лона и оставляя ее опустошенной и неудовлетворенной. Он схватил ее за задницу, удерживая бедра неподвижно, и поднял их тела вертикально. Его свирепый взгляд встретился с ее, и длинные пряди его черных волос развевались на ветру.

— Когда ты кончишь, — он приподнял ее задницу и расположил ее влагалище над головкой члена, — это случится вокруг моего члена.

Он опустил ее вниз. Кинсли ахнула, когда он заполнил ее, вгоняя внутрь свой каждый восхитительный, рельефный дюйм. Ее лоно жадно сжалось вокруг него, бедра прижались к его бедрам. Она была так близка к оргазму. Так близка к тому, чтобы потерять себя в экстазе. Это была эйфория, это было мучительно.

— Мне нравится, как твое тело прижимается ко мне, как оно жаждет меня, — Векс вздрогнул и усилил хватку на заднице Кинсли, нажатие его когтей только усилило ощущения, бушующие в ней. — Свети для меня, мой лунный свет.

Малейшее движение его таза доставляло ей удовольствие, эти выпуклости скользили по ее внутренним стенкам, возбуждая каждый нерв, вызывая волны при каждом малейшем движении.

Все, что ей было нужно, — это немного больше. Еще немного его, от него, и она взорвется.

Еще один мощный взмах его крыльев вознес их на вершину полета. На мгновение они зависли в невесомости, и она почувствовала себя луной в его ночном небе, сияющей, ослепительной. Затем он сложил крылья, заключая ее в свои теплые объятия.

Мир Кинсли перевернулся, и у нее перехватило дыхание. Они падали.

Она вцепилась в него изо всех сил — руками, ногами и влагалищем, — все сжалось в рефлекторном отчаянии.

— Доверься мне, — прохрипел он, обнимая ее за затылок.

— Я верю, — выдохнула она.

Крылья Векса заглушали рев ветра, позволяя Кинсли сосредоточиться на всем остальном. Трепет в животе, который сочетался с пульсирующим, обжигающим удовольствием. Ритм их учащенного сердцебиения и их прерывистого дыхания. Тепло, исходящее от его кожи, теперь окутывает ее, проникает в нее. Его аромат дубового мха и амбры перебивает аромат свежего ночного воздуха.

Его твердый, пульсирующий ствол, через который она чувствовала каждый удар его сердца, каждую легкую дрожь, пробегающую по нему. Через который она ощущала вибрирующий поток воздуха.

Ее влагалище сжалось еще крепче, втягивая его глубже, подергиваясь от ощущения его выпуклостей.

Векс накрыл ее рот своим. Его губы были бархатными и стальными, и у нее перехватило дыхание, когда он расправил крылья и поймал воздух.

Трепетание в животе усилилось, когда их направление изменилось, вознося ощущения на немыслимую высоту. Возбуждение было слишком сильным; оно идеально сочеталось с другими ощущениями, создавая смесь, превосходящую все, о чем она могла мечтать.

Она могла слышать шелест листьев недалеко внизу, когда они с Вексом проносились над деревьями. Рука Векса оставалась на ее заднице, удерживая на месте, пока он прижимался тазом к ее клитору, пока его толстый ствол пульсировал внутри нее, когда каждый взмах его крыльев отдавался в ней вибрацией.

Давление внутри нее усилилось. Она была там, на самом краю. Это волнение, это чудо, эта близость к нему — это было все, чего она жаждала, все, в чем она нуждалась, все, чего она хотела до конца своей жизни.

Он был всем, чего она хотела.

Векс вошел в нее еще глубже. Его член набух, практически вибрируя.

И она сдалась.

Внутри Кинсли взорвалось раскаленное добела наслаждение. Это было чистое, ослепляющее, восторженное наслаждение. Она впилась ногтями в его кожу, и беззвучный крик вырвался из ее горла. Она была готова разбиться вдребезги, вот-вот рассыпаться на части.

Прервав поцелуй, она развела руки в стороны и запрокинула голову. Ветер прошелся по ее коже и волосам. Она летела, парила, свободная.

Векс взревел, и крик Кинсли вырвался наружу, их голоса смешались в ночи, объявляя о своем удовольствии всему миру. Жар и экстаз затопили ее. Она мельком увидела затененное лицо Векса на фоне бесконечных звезд, темного ангела, уносящего ее на крыльях блаженства, прежде чем ее глаза закрылись, и она позволила восторгу поглотить ее.

Он уткнулся лицом в ее шею и впился кончиками пальцев и когтями в ее плоть. Его резкое, горячее дыхание согревало ее кожу, когда он вонзал в нее свой член, проникая все глубже и глубже, но, казалось, никогда не проникал достаточно глубоко. Она чувствовала, как напрягаются его твердые мышцы, чувствовала каждое подергивание его члена, когда он наполнял ее своим обжигающим семенем. Все это время они скользили по воздуху, потерявшись в водовороте наслаждения. Растворившись друг в друге.

Она обхватила Векса руками и прижалась к нему, дрожа от облегчения.

Когда интенсивность их удовольствия спала, Векс запечатлел поцелуй на ее колотящемся сердце и скользнул губами вверх по ее шее.

— Любовь моя. Мой лунный свет.

Кинсли вскинула голову. Их взгляды встретились. Багровый взгляд Векса был полон чистой, неприкрытой любви.

Любви к ней.

Слезы навернулись Кинсли на глаза. Она чувствовала, что та же самая неистовая любовь горит внутри нее, пылающее, неугасимое пламя, которое будет сиять в любой темноте.

Он коснулся своим лбом ее лба. Несмотря на бушующий вокруг них ветер, она отчетливо услышала его слова, когда он сказал:

— Я не знаю, как долго я здесь, Кинсли, но я не жил до тебя.

ГЛАВА 36

— Многим людям не нравится мрачность, — сказала Кинсли, приподнимая юбку своего белого платья и ступая на большой камень, — но меня это никогда не беспокоило. Я всегда любила пасмурные, дождливые дни.

Векс улыбнулся, предлагая ей руку.

— Возможно, в тебе все-таки есть что-то от Неблагих.

Ухмыльнувшись, она положила свою руку на его и спрыгнула вниз.

— Пару раз в день точно.

Когда она продолжила идти вперед, Векс сжал ее руку, заставляя остановиться.

— Ты играешь в опасную игру, так дразня меня, мой милый человечек.

Губы Кинсли растянулись в улыбке, когда она посмотрела на него через плечо.

— Ну, я не славлюсь особой осторожностью.

Она соблазнительно двинула бедрами.

— Я в замешательстве, — сказала Эхо, замершая