Читать книгу - "Свидание у водопада - София Каспари"

В эту ночь Роберт и Кларисса впервые за долгое время выспались. Утром они с удовольствием завтракали, кормили друг друга выпечкой и фруктами, слизывая сладкие капли сока с губ. Роберт пил свежесваренный кофе, Кларисса наслаждалась горячим шоколадом. Погода стояла отличная. Небо играло чудесными красками и к обеду сменило цвет на темно-синий. Около полудня приехал посыльный от доньи Бруны с приглашением прийти в гости.

Роберт крепко взял жену за руку и пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты действительно хочешь отправиться одна?

– Она помогла нам, теперь незачем бояться никакого дона Хорхе. Она на нашей стороне.

– Правда? – Роберт пристально взглянул на Клариссу.

– Конечно. Ты ведь был рядом, когда мы с ней вчера разговаривали.

Роберта не убедили эти слова.

– Я что-то сомневаюсь. Вдруг она захочет сделать тебя виновной в смерти мужа?

– Она этого не сделает. Я знаю ее.

Кларисса заметила, как Роберт сглотнул слюну. На какой-то миг она еще раз вспомнила, как ужасно окончил жизнь дон Хорхе, и вздохнула.

– Мы можем ей доверять. Не сомневайся, Роберт.

– Хорошо, но я провожу тебя до ворот, – согласился наконец муж.

Донья Бруна все еще лежала в постели, когда Кларисса вошла в комнату. Здесь был полумрак, шторы наглухо задернуты – начиналась сиеста. Горела небольшая лампа. Когда Кларисса жила здесь с Ксавьером, то часто заставала свекровь в постели. Она сразу заметила, что донье Бруне плохо. Лицо бледное, под глазами виднелись темные круги, женщина выглядела очень слабой.

Кларисса медленно подошла к кровати. Донья Бруна приветливо поздоровалась с ней тихим голосом, предложила присесть на стул возле кровати. Они обменялись учтивостями, что в такой ситуации Клариссе казалось абсурдным, – очевидно, они не могли отказаться от старых привычек. Донья Бруна позвала горничную, велела приготовить чай и принести тарелку с любимой выпечкой Ксавьера. Ему очень нравилось маленькое квадратное печенье с засахаренными фруктами.

О да, вишни он особенно любил! Воспоминания уже были не такими болезненными, как раньше, лишь навевали немного грусти.

Донья Бруна вздохнула.

– Ты ведь вспоминаешь его, правда? – наконец заговорила она.

– Ксавьера? – переспросила Кларисса, хотя точно знала, о ком говорит бывшая свекровь.

Донья Бруна кивнула в ответ. Некоторое время они молчали, потом Кларисса услышала, как сеньора напряженно, с трудом дышит. Встревоженная, она взглянула на бывшую свекровь, но не заметила никаких изменений.

– Я так радовалась, когда родился Ксавьер, – тихо произнесла донья Бруна. – Была уверена, что выполнила свое предназначение на земле и что мой муж… Я верила, что он будет хорошо ко мне относиться…

Она внезапно осеклась. Кларисса взяла донью Бруну за руку и нежно погладила. Ее кожа казалась обжигающе горячей. Неужели у нее жар? Донья Бруна убрала руку до того, как Кларисса смогла в этом убедиться.

– Ты встретилась со своей семьей? – неожиданно спросила сеньора. – У твоих родственников все хорошо?

– Да, спасибо, мы так счастливы.

Разговор не клеился. Наверное, потому, что каждая думала о своем. Возможно, они обе все еще не осознали, что произошло.

– Мой муж погиб, – произнесла донья Бруна, словно прочитав мысли Клариссы. – Он на самом деле мертв.

– Да, – осторожно произнесла Кларисса.

Донья Бруна вдруг посмотрела как-будто сквозь невестку.

– Значит, ты скоро все здесь унаследуешь, – сказала она.

Кларисса решительно замотала головой.

– Это ваша эстансия, донья Бруна. Я не претендую на Санта-Ану, вам придется мне поверить. Я, я… Меня здесь будут преследовать лишь плохие воспоминания.

Кларисса заметила, что сеньора пристально посмотрела на нее. Она на некоторое время застыла с чашкой чаю в руке, но не отпила ни глотка. Чай Клариссы тоже остыл, она заметила это, когда отпила из чашки. Она осторожно поставила ее обратно на прикроватный столик.

– Налей себе еще чаю, – попросила донья Бруна.

Кларисса хотела отказаться, покачав головой, но все же решила сделать наоборот, заметив, как дружелюбно смотрит на нее сеньора.

«Она не желает мне зла, у нее нет ненависти ко мне. Я единственный человек, который напоминает ей о лучших временах, которые когда-либо были на Санта-Ане…»

Кларисса ненадолго устремила взгляд куда-то вдаль. Она задумалась, и к реальности ее вернул лишь взволнованный голос доньи Бруны.

– Дитя мое! Что с тобой? Тебе нехорошо, Кларисса?

– Нет, нет, я…

– Ты ведь думала о том, как здесь все было, когда еще Ксавьер был жив, да? Ты ведь думала о тех замечательных временах… – торопливо заговорила сеньора.

Кларисса снова хотела отрицательно помотать головой, но взглянула в исполненные надеждой глаза доньи Бруны. В них мелькали какие-то искорки, на тонких губах появилась улыбка.

«Она вспоминает счастливое время, – подумала Кларисса. – Теперь, когда все ужасы позади, она пытается думать о хорошем».

Кларисса кивнула:

– Да, я думала о Ксавьере.

– Помоги мне подняться, дитя мое, – тут же потребовала донья Бруна.

Кларисса, поколебавшись, выполнила это желание. Донья Бруна казалась ужасно хрупкой. Сердце колотилось, кожа горела, теперь Кларисса смогла в этом убедиться. Она припоминала, что донья Бруна и раньше страдала от приступов лихорадки.

Женщина, казалось, заметила ее сомнения, когда Кларисса вновь присела на стул. Сеньора пристально посмотрела на бывшую невестку.

– Я больна, Кларисса, ты это знаешь.

– Да, я… – Кларисса подыскивала слова.

– Я очень скоро умру, – продолжала донья Бруна, – и все, что здесь, пойдет прахом.

– Я могу… Нет, вы точно не… – начала Кларисса, но умолкла снова.

– Да, я чувствую это. Я уже прожила намного дольше, чем предрекали врачи. Больше всего я хотела сразу отправиться вслед за моим Ксавьером, но у меня была надежда, что, возможно, он еще… Теперь я знаю, что его больше нет. Все кончено.

Кларисса чувствовала, как ее бросает то в жар, то в холод. Можно ли отказать умирающему в его последней просьбе?

– Я не могу, – все же еще раз прошептала она. – Не могу… Здесь слишком много боли, предательства, слишком много…

Донья Бруна кивнула:

– Я понимаю, что у тебя лишь дурные воспоминания об этом месте, ты имеешь на это право. – Она ненадолго замолчала. – Это ведь наследство и Ксавьера. Это наследство моего сына, наследство твоего мужа. Он провел здесь лучшие дни. Поверь мне, он хотел бы, чтобы эта эстансия досталась тебе и вашим потомкам…