Читать книгу - "Ангел в эфире - Лорен Маккроссан"

В глазах мушки мельтешат, ничего не видно; в голове стучит, как в наковальне, язык стал ватным, да еще кишки крутит, словно алфавитное спагетти. Беспомощно разглядываю застывший в нескольких дюймах от губ микрофон.

«Ну же, скажи хоть что-нибудь, – нетерпеливо попыхивает он, – ты меня утомляешь. Кто из нас диджей, ты или я?»

И тут я вдруг понимаю, что больше не могу с такой титанической ношей на плечах, как ни в чем не бывало, балагурить на весь Глазго. За последние два дня мне довелось столько горя пережить – будто посмотрела двадцать серий «Бухты Доусона» подряд (интересно, кроме меня, кто-нибудь заметил, что там все постоянно ревут?). Я, кажется, больше не выдержу. Поймите правильно, я не собираюсь жаловаться и оплакивать свою незавидную участь, которую сама же себе и устроила, да только моя фобия в самом разгаре: страх публичных выступлений. А тут еще, кажется, галлюцинации начались на нервной почве: огромный черный микрофон с лицом Кери гаденько так надо мной захихикал – то вдруг он стал Коннором: полный отчуждения взгляд, по щеке катится одинокая слеза.

– Давай, рыба-ангел, – встряхивает меня раздавшийся в наушниках голос Дэна.

С трудом поворачиваю одеревеневшую шею. «Не могу», – беззвучно шепчу я: голосовые связки будто замерзли.

– Э-э… итак, – Дэн тут же включается в эфир, – мы приготовили для вас потрясающую программу, оставайтесь с нами. Первая песня звучит для Джона и Элейн, которые отмечают пятую годовщину своей помолвки. Слушаем «Мою бесконечную любовь».[121]

Боже мой.

– Я больше не могу, Дэн, – говорю, опустив руки, когда рядом как по волшебству появляется звукорежиссер. – У нас теперь аудитория такая большая, и я слишком нервничаю – в общем, не получается.

Дэн разворачивает меня к себе прямо в кресле, кладет руки на обитые искусственной кожей подлокотники и пристально смотрит ласковыми карими глазами.

– Можешь и сделаешь, – неумолимо отвечает он.

– Но я же…

– И никаких «но», Энджел.

Мгновенно умолкаю – так властно он заговорил. Вот вам и чай, вот вам и сочувствие.

– У тебя просто страх перед публикой. Такое случается и с настоящими асами.

– У меня еще такого не было.

– Ну, вы и с Коннором никогда еще не расходились.

Тоскливо склоняю голову, а Лайонел с Дайаной тем временем воркуют о двух бьющихся в унисон сердцах.

– И ты никогда еще в газеты не попадала за то, что оседлала поп-идола.

– Ты что! Никого я…

– Знаю, только это отношения к делу не имеет. – Он сгибается в пояснице и стоит, опершись руками в колени. – Просто ты жутко устала и дала слабинку, подружка.

– Тебя послушать, так ты будто с гнедой кобылой разговариваешь.

– Извини. Я всего лишь пытался объяснить, что ты сейчас расстроена, и не без оснований, однако все обязательно наладится.

– Думаешь?

– Ага, а пока тебе надо переключиться на шоу. – Ден кивает в сторону микрофона, который, по счастью приобрел первоначальный вид. – И слушателям ты нужна.

– Да ты как Опра заговорил, – замечаю я, натужно улыбаясь.

– Вот спасибо. Главное – к человеку искренне подойти и с душой.

– У тебя получается.

– Класс. Тогда давай-ка принимайся за дело. Это единственное, что у вас осталось светлого в жизни, леди. Так что пользуйтесь на здоровье.

– На здоровье? Да это пытка настоящая. Ты, случайно, не из тех, кто проповедует избавление от страхов путем погружения в ванну с тарантулами?

Он комично почесывает за ухом.

– Хм-м… Тарантулов у нас нет, зато в кабинете З. Г. живет огромный жуткий паук – так вот, его могу предложить.

Я рассмеялась, и вдруг так легко стало – будто кто-то колечко приподнял, и все напряжение выпустил, как газ из банки с газировкой.

– Ну, вот это лучше, – подмигивает Дэн, снова разворачивая меня к микрофону. – Поехали.

Лицо искажает болезненная гримаса.

– Так трудно держать на физиономии эту приклеенную улыбочку.

– Тогда не держи, рыба-ангел, – пожимает плечами он, направляясь к двери. – Расскажи им, что чувствуешь. Слушатели от тебя столько советов получили, пусть теперь сами потрудятся.

Плотно сжав губы, погружаюсь в глубокую задумчивость.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Да, подборку слезливых песен под стать моему настроению и что-нибудь пожевать, – ухмыляюсь я.

– Два шоколадных эспрессо и самый большой батончик «Марс» на подходе.

Натягиваю наушники.

– Это были Лайонел Ричи и Дайана Росс для наших влюбленных, Джона и Элейн, с пожеланиями вечной любви. А теперь, – умолкаю, собираясь с духом, – время объявить тему сегодняшней дискуссии; прошу вас всех помочь мне кое в чем разобраться. Не так давно я рассказывала об одной своей подруге, которая поцеловала чужого ей человека, хотя у нее был свой парень. Что ж, той самой подругой была я, о чем вы имели возможность прочесть во вчерашних газетах. Я совершила серьезную ошибку и теперь прошу вашей помощи, потому что сегодня, мои дорогие слушатели, мы поговорим обо мне.

Жажда самобичевания пробудилась с новой силой, я в ней буквально купаться готова!

Максимально объективно описываю ситуацию, без гадостей и откровенного хамства (иначе говоря, умудряюсь не обозвать Кери Дивайн гадиной и подлюгой в прямом эфире). Затем перехожу к нашим с Коннором отношениям и тому, как, поддавшись подозрительности, я, выражаясь фигурально, «в путь засобиралась». Если пользоваться обувными метафорами, мне захотелось примерить потрясные шпильки (Дидье), но вскоре я поняла, что нет ничего лучше моих старых поношенных ботиночек.

На том с душещипательными историями завязываю, пока стены в студии не отсырели от влаги. Скрещиваю пальцы на удачу: надеюсь, не выставила себя безнадежной дурехой и те немногие, кто еще не отошел от радиоприемников, не скажут: «Ну и ну, вела себя как законченная идиотка». К счастью, долго ждать не пришлось: на телефоне радостно замигала красная лампочка. Расплетаю пальцы и вызываю линию номер один.

Впервые за долгое время дискуссию начинает не Глэдис. Эта сомнительная честь принадлежит Кувалде.

– Плюнь ты на это чтиво, цыпуль. Никто и внимания не обратил. Я, конечно, пошуршал газетенкой. Но мы с ребятами в гараже только рады – хоть на тебя посмотреть. А то так долго слушаем, а какая ты из себя, не знаем.

– Верно! Во-во! – единодушно поддакивают парни.

– И не подумай, будто я клеюсь, Энджел, и все-таки – ребята со мной согласны – ты такая аппетитная цыпочка – только держись. И если твой парень такой упертый и не вернется, значит, ему надо доктору показаться. Не унывай! Счастливо!