Читать книгу - "Изумрудный сад - Андреа Кейн"

— Боюсь, те бриджи, что я купил, проваляются зря, — пробормотал Квентин, любуясь, как на блестящих волосах Бранди играет первый луч солнца.

Он подхватил пальцами шелковые пряди, затем отпустил, и они рассыпались по его груди волшебным водопадом.

— Почему? — послышался сонный вопрос. — Я в восторге от своих новых бриджей. И буду носить их, как только представится возможность.

— Вот именно. Учитывая, сколько времени я намерен держать тебя в кровати, эта возможность почти равна нулю.

Бранди улыбнулась и потерлась щекой о плоский живот Квентина, как довольный котенок.

— И с чего вдруг мне захотелось иметь бриджи?

— Понятия не имею.

Потянувшись, новобрачная заморгала при виде широких полос света, пробивавшегося сквозь занавески.

— Уже день?

— Почти.

— Нужно вставать?

— Придется. Но только затем, чтобы забрать еду, которую нам оставила миссис Коллинз, а то мы умрем с голоду.

— С голоду? Невозможно. Я насытилась, как никогда. — Бранди подняла голову и с любовью уставилась в глаза Квентина. — Благодарю тебя за самую чудесную ночь в моей жизни.

— Это мне следует благодарить. И не только за чудо прошлой ночи. Но за гораздо большее. — Заметив, что жена вопросительно наморщила лоб, Квентин тихо добавил: — Ты сделала мою жизнь наполненной, хотя я никогда не подозревал, что она пуста, ты лучше меня поняла, что мне нужно. Ты подарила мне радость, смех, любовь. Ты подарила мне себя.

Взгляд Бранди затуманился.

— Я очень сильно тебя люблю. Всегда любила, даже когда не понимала этого.

Квентин едва заметно улыбнулся:

— Мне кажется, мы с тобой последние, кто осознал правду. Бентли, миссис Коллинз, Герберт — все они затаились и ждали, когда наконец мы поймем очевидное.

— Не забудь еще Памелу.

— Маму? — Теперь настала очередь Квентина удивиться.

— Да, Если бы я чуть внимательнее прислушивалась к ее словам, я бы поняла. — Губы Бранди тронула печальная улыбка. — Она пыталась сказать мне, что ты мое будущее.

— Что же она сказала?

— Судьба распорядилась так, что это был наш последний разговор по душам. Мы работали здесь, в саду, и обсуждали мое взросление, вернее, отсутствие такового. Памела слушала, как я болтала о том, каким должен быть в идеале мой будущий муж.

Квентин приподнял темную бровь:

— И каким же?

— Он должен быть страстным, любить приключения и не пытаться меня переделать, а вместе со мной радоваться жизни.

— Понятно. — Квентин провел рукой по гладкой спине новобрачной. — И что сказала мама?

— Она сказала, что мужчина, о котором я мечтаю, действительно существует, и что он редкий, особенный человек, и что скоро, очень скоро, мы узнаем друг друга. Заметь, не встретим, — подчеркнула Бранди, — а узнаем. После этого заявления она как бы случайно заговорила о тебе. Мне следовало сразу догадаться, что она имела в виду.

— Тонкость не является твоей сильной стороной, солнышко. Ты не можешь ни применить ее, ни уловить. Бранди печально вздохнула:

— Действительно. А в этом случае мне понадобилось очень много времени, чтобы распознать ее, потому что я не разрешала себе думать о Памеле. Было очень больно. — Она помолчала немного. — Мне ужасно ее не хватает.

— Я знаю.

— Моим единственным утешением служит сознание, что она с Кентоном. — Бранди заморгала, припомнив другую подробность. — Во время нашего последнего разговора она произнесла еще кое-что. А я только сейчас вспомнила. Она сказала, Кентон для нее — душа и сердце. Что без него она не стала бы жить. Я верю, что это не было преувеличением.

— Я тоже. Мои родители были как две половинки одного целого, и один не мог существовать без другого. Слава Богу, что они вместе. Так по крайней мере им покойнее.

Бранди потупилась:

— Возможно, это прозвучит глупо, но я уверена, что наш союз тоже принес им успокоение. Я тут вспоминала условие завещания Памелы, которое было адресовано мне. Оно заканчивалось словами: «В глубине сердца я знаю: ты никогда не будешь одна». Мне кажется, она таким образом благословила нас.

— Вовсе это не глупо, — возразил Квентин. — На самом деле в твоих словах очень много смысла. Мама передала тебе свой дар провидения, а это гораздо ценнее, чем шкатулка с украшениями.

У Бранди тут же округлились глаза.

— Шкатулка!

Соскочив с кровати, она. не одеваясь, метнулась к столику и принялась шарить по задней стенке шкатулки, а когда нашла ключ, отомкнула крышку Квентина так удивило поспешное бегство жены, что он даже приподнялся и сел.

— От такого вида дух захватывает, — поддразнил он ее, — но я немного сбит с толку. Почему на двадцать первом году жизни ты вдруг приобрела тягу к драгоценностям?

Бранди метнула на него возмущенный взгляд и засеменила обратно в кровать.

— Вовсе нет. Я ходила за этим. — Она протянула ему два таинственных предмета, которые обнаружила перед свадебной церемонией.

— Что это? — посерьезнев, спросил Квентин. — Ключ и конверт?

— Конверт с твоим именем и ключ, который был спрятан под конвертом, — поправила Бранди.

— Спрятан? — Квентин быстро перевел взгляд на туалетный столик. — В маминой шкатулке?

— Да. Вчера я впервые смогла заставить себя открыть ее. Мне очень хотелось надеть что-то из украшений Памелы в тот самый день, когда я стану твоей женой. Для тебя и для меня. А когда я открыла шкатулку и вынула нужное мне ожерелье, я нашла эти вещи. Не понимаю, какое значение имеет ключ, но письмо явно от твоей мамы к тебе. — Голос Бранди смягчился. — Я подумала, возможно, то, что она написала, принесет в твою душу покой.

Квентин нахмурился, внимательно рассматривая свое имя на конверте:

— Это написано рукой отца, а не матери.

— Твоего отца? — заморгала Бранди. — Не понимаю. Почему вдруг письмо от Кентона спрятано в шкатулке Памелы?

— Не знаю. Но намерен узнать.

Разорвав конверт, Квентин вынул два отдельно сложенных листка. Он разгладил первый, отметил, что послание адресовано отцу, и быстро пробежал глазами две строчки.

— Господи!

— Квентин. — По спине Бранди пробежал холодок страха от такой необычной реакции. — Что там?

— Предупреждение. Отцу, а не от него. В нем говорится:

«Ты суешься не в свое дело. Будешь продолжать — умрешь, а Дезмонд расплатится».