Читать книгу - "Королева Виктория - Виктория Холт"

— Ну что же, Берти, — сказала я мягко.

— Я… я… мистер Б-б-б… Альберт заметно раздражился.

— Я думал, мы избавились от этого заикания. Ты что, так и не научился говорить нормально?

— Бедный Берти, — сказала я. — Это от неожиданности. Новее к лучшему.

— Ты должен быть благодарен барону Штокмару, который столько потрудился для тебя, — сказал Альберт. — Мы составили программу уроков. Уверяю тебя, мы очень об этом позаботились, и ты должен быть признателен.

— Поблагодари папу, Берти, — подсказала я.

— Мистер Б… Берч уходит? — спросил Берти. Альберт только раздраженно посмотрел на меня.

— Ведь папа только что тебе сказал, Берти, — сказала я.

— Но… я… я люблю мистера Берча.

— Да, — сказала я, видя, что Альберт все более раздражается. — Он очень хороший. Папа и барон выбрали его для тебя. Иначе они бы этого не сделали.

Я видела, что Берти сейчас расплачется, и поэтому велела ему идти к себе. Но Альберт заметил слезы сына и воскликнул:

— Что за поведение!

Я не могла забыть эту сцену. Несчастное выражение на личике Берти преследовало меня.

Я решила повидаться с мистером Берчем наедине. Я чувствовала, что это было необходимо. В присутствии Альберта я думала его мыслями. Я хотела быть сама собой… совершенно одна… даже если я была не права.

Мистер Берч с достоинством принял извещение о своем увольнении, и я понимала, что он больше думал о Берти, чем о себе, что придавало ему смелости. Им руководило чувство, и, будучи сама очень эмоциональна, я могла его понять.

— Принца Уэльского неправильно понимают, — сказал он. — Он не отсталый, хотя и не блещет умом. Ученого, конечно же, из него не получится, но у него много превосходных качеств. Прежде всего это обаяние. Он очень ласков и нуждается в ласке, как и все мы, особенно дети.

Я кивнула, вспоминая мою милую Лецен и дядю Леопольда, и как мне повезло в детстве, несмотря на то, что Альберт был убежден, что Лецен плохо воспитала меня. Во всяком случае, она меня любила. — Я убежден, что суровое наказание только мешает детям выявить свои лучшие качества, — продолжал мистер Берч. — За всю мою деятельность я не встречал случаев, когда наказания способствовали бы улучшению характера или поведения ребенка.

— Я думаю, что именно поэтому ваши методы не вполне удовлетворили принца и барона Штокмара.

— Может быть, но я добился определенных результатов.

— Да… но Берти по-прежнему отстает от сестры.

— Они очень разные, ваше величество. Их дарования проявляются в различных сферах. Принц Уэльский изобретателен. Он очень остроумен.

— Принц и я этого не замечали.

— Да, потому что… — мистер Берч замолчал, но потом продолжил: — Я очень сожалею, что не оправдал ожиданий вашего величества. Мне будет очень жаль расстаться с принцем, но я надеюсь, что он будет счастлив.

— Я уверена, со временем он поймет — все, что мы делаем, это только для его блага. Мистер Берч сделал еще одну попытку высказаться в защиту Берти.

— Он очень одаренный мальчик. Он добродушен, ценит юмор. Принц Альфред и принцесса Алиса обожают его. Он так ласков и нежен с ними. Пожалуйста, мэм, не позволяйте обращаться с ним слишком сурово. Такой метод воспитания ни в коем случае нельзя применять к принцу Уэльскому.

— Вы хороший человек, мистер Берч, — сказала я. — Я знаю, вы пытались сделать для принца Уэльского все, что можете. Я ценю это. Желала бы я…

Я отвернулась. Он заражал меня своей чувствительностью. На мгновение я подумала, что Альберт и Штокмар могли ошибаться. Но я отогнала эту мысль, Нет, этого не может быть. Альберт был всегда прав. Берти и правда ленив. Естественно, что он полюбил мистера Берча, который никогда не наказывал его и терпел его разгильдяйство.

— Могу я показать вашему величеству, что я нашел сегодня утром у себя на подушке? — спросил мистер Берч. Я кивнула. Он показал мне скомканный листок бумаги. В нем был завернут оловянный солдатик.

— Это его любимый солдатик, — сказал мистер Берч. — Он прислал его мне с этой запиской.

В записке, написанной Берти, говорилось, как он любит мистера Берча и как он несчастлив, потому что мистер Берч уходит. Он посылает ему своего самого лучшего солдатика на память.

У мистера Берча задрожали губы и глаза наполнились слезами. Он поклонился, взял записку и солдатика и попросил разрешения удалиться.

Я была рада, что он ушел. Еще минута, и я бы заплакала с ним вместе. Моим первым побуждением было кинуться к Альберту, сказать ему, что мистер Берч остается и мне неважно, что Берти не станет ученым.

Но тут мне показалось, что я слышу, как говорит Альберт, что записка написана неграмотно. Мальчик в возрасте Берти не должен делать таких ошибок. Альберт прав. Конечно, он прав.

У меня было много сомнений насчет Берти. Мне было известно, что в тот день, когда мистер Берч уезжал, Берти и Альфред стояли у окна и горько плакали — Берти оплакивал отъезд мистера Берча, а Альфред плакал из сочувствия к брату. Я заметила, что даже Альфред смотрел на Альберта с выражением, очень похожим на ненависть. Надеюсь, что Альберт этого не заметил. К счастью, там присутствовала Викки, а при Ней Альберт никого не замечал.

Мистер Гиббс пробыл во дворце несколько недель, принимая от мистера Берча его обязанности, и я полагаю, что в присутствии мистера Берча он не давал себе воли. После же отъезда мистера Берча мистер Гиббс стал вести уроки по программе, разработанной Альбертом и бароном Штокмаром. И все мы узнали, что Берти это не понравилось. Он был угрюм, отказывался учиться, и его постоянно наказывали, что, впрочем, не давало никакого эффекта. Алиса и Альфред тоже плохо вели себя, поддерживая Берти, и даже Елена и Луиза разражались плачем, как только появлялся мистер Гиббс.

Похоже было, что с мистером Гиббсом Берти успевал намного хуже, чем с мистером Берчем. Но Штокмар и Альберт находили, что Берти следует укрощать и что мягкой руке мистера Берча с ним не справиться.

Что бы Берти ни делал, все было плохо. Иногда, когда я была с ним и другими детьми без Альберта, он выглядел менее угрюмым. Мы смеялись и пели вместе, и я рассказывала им, как я жила в Кенсингтонском дворце, как я копила деньги на куклу, как я болела тифом и у меня выпали волосы. Я рассказывала им о Лецен и о дядях; они жадно слушали.

— Вы всегда были королевой? — спросил Берти.

— Нет, — отвечала я. — Я стала королевой, когда умер дядя Уильям. Я была наследницей престола, Я спросила его, знает ли он, что это значит. Он не знал, и я объяснила ему.

— А после меня королем станешь ты, — закончила я. Берти покачал головой.

— Нет, мама, — сказал он. — Викки будет королевой. Вы и папа не любите меня. Вы любите Викки, и вы сделаете ее королевой. Я была поражена.