Читать книгу - "Алмазный король - Патриция Поттер"

— Мы не можем позволить англичанину ее увезти, — сказал Берк ирландцу, которого терпеть не мог.

— Ни в коем разе, — буркнул отвечавший ему тем же Микки.

— Но если мы сейчас уведем ее из гостиницы, то англичане перевернут здесь все вверх дном.

— Да, надо подождать до возвращения капитана.

— Не спускай с нее глаз, — приказал Берк.

— Кто ты такой, чтобы мной командовать? — вскипел Микки, но тут же понизил тон: — Я и сам собирался это сделать.

— Ненавижу ждать, — помрачнел шотландец. — Может, проще сходить за ним?

— Мы же не знаем, где он! И потом, к нему же пошел тот бандит, Томас. Я уверен, он не предаст — побоится.

— Надеюсь, ты прав. Я ясно дал разбойнику понять, что в случае чего ему не поздоровится.

— Ты останешься здесь?

— Да. Я пошлю за тобой, если что-нибудь узнаю. Микки поколебался — можно ли доверять этому шотландцу? Но ведь капитан ему доверяет…

— Ладно, — кивнул он. — Пойду посмотрю, что творится в гостинице, а чтобы англичане меня не схватили, притворюсь пьяным. — Он помолчал и добавил: — Знаешь, я уверен, что миледи не уедет с этим фертом, своим женихом.

Стоило Алексу решить, что приступ малярии — озноб, сменявшийся лихорадкой, за которой следовал пробиравший до костей холод, — миновал, как все начиналось сначала. Он едва осознавал присутствие Марко и священника. Падре, имени которого капитан по-прежнему не знал, вытирал ему лоб полой своей сутаны и накрывал своим одеялом, когда Алекс начинал дрожать от холода. Кроме того, он стал поить капитана водным настоем какой-то коры, которую называл «хиной». Капитан глотал жидкость с трудом — она была ужасно горькой.

Падре не только ухаживал за Алексом, но и молился о нем.

Капитану его молитвы казались пустой тратой времени — сам он уже давно не верил в бога. В самом деле, если бог безгранично милостив, как о нем говорят, почему он допускает, чтобы на земле творилось столько зла? Значит, одно из двух: он либо давно отвернулся от своих детей, либо рассказы о его милосердии — поповские враки. В любом случае, молиться такому богу бесполезно.

Алексу хотелось сейчас только одного — чтобы рядом была женщина с русыми волосами и глазами цвета морской волны, чтобы она спела ему своим чудесным голосом какую-нибудь шотландскую песню и улыбнулась.

Капитан чуть не застонал от досады на себя — как он посмел снова думать о леди Дженет? — но вовремя сдержался: сказалась привычка, приобретенная во время скитаний по Шотландии, когда любой шум мог выдать беглецов с головой. Даже в бразильском лесу, больной, измученный, он помнил об осторожности.

Короткий дождь намочил одеяла и припасы путешественников, потом выглянуло солнце, и от земли, от сырых листьев стал подниматься вверх пар. Алекс начал дрожать так сильно, что не мог говорить, то есть что-то бормотал, но сам не мог понять, что именно. Так продолжалось долго, Алексу даже показалось — несколько часов. Но дрожь наконец кончилась.

— Я могу идти, — сказал он священнику, спеша воспользоваться коротким затишьем перед новым приступом лихорадки.

Священник, который уже вырезал для Алекса трость, чтобы тому было легче идти, с сомнением оглядел своего пациента и протянул ему заскорузлую, коричневую от солнца руку. Марко и проводника поблизости не было — они ушли вперед прорубать дорогу. Ухватившись за руку падре, Алекс с трудом поднялся на ноги и привалился к стволу дерева, чтобы не упасть.

Проклятая слабость… Но он должен вернуться в Виторию во что бы то ни стало, ведь его там ждут… Алекс оторвался от спасительного ствола и сделал неуверенный шаг, потом другой… Главное — успеть пройти побольше, пока не возобновилась лихорадка. Он доберется хота» ползком до Витории или умрет на этой тропе среди чужого, враждебного леса.

Ему стало казаться, что путешествие никогда не кончится — изумрудная зелень, которая так нравилась ему вначале, мешала идти, хищно цеплялась за одежду, как будто не желая отпускать добычу, и даже в прекрасных тропических цветах Алексу чудилось теперь что-то смертельно опасное.

Когда начало темнеть, падре остановился. Капитан в изнеможении повалился на землю, и его снова обдало жаром: на него опять навалилась лихорадка, за которой, как он уже знал, неизбежно последует жуткий холод, а потом все повторится снова и снова… У него по-прежнему не было аппетита, и тут не помогала даже хина, которую он с трудом проглатывал по настоянию священника.

— Я не умру… — еле слышно пробормотал он, обращаясь не столько к священнику, сколько к себе самому. — Не поддамся англичанам…

— Что вы сказали, сеньор? — наклонился к нему падре, но Алекс уже не мог ему ответить.

Жалея, что рядом нет Селии, Дженна кое-как надела платье, потом тщательно расчесала волосы, но не стала укладывать их в привычный узел на затылке, — без помощи компаньонки он выходил не очень аккуратно, — а оставила распущенными, только надела маленькую шляпку. Несколько раз закусив губы и пощипав щеки, она посмотрелась в зеркало и стала ждать Дэвида Мюррея.

Увы, на душе у нее было неспокойно — за весь день Дженна так и не получила весточки ни от Микки, ни от Берка, ни от капитана. В отчаянии она даже стала прислушиваться к голосам солдат, наводнивших гостиницу, надеясь узнать хоть что-нибудь новое, но все напрасно. Оставалась последняя надежда — Дэвид. Может быть, он что-нибудь узнал от англичан? Надо постараться это выяснить, но ни в коем случае не обнаруживать своего интереса — если, не дай бог, станет известно, что дочь лорда Кемпбелла помогала пиратам, ее ждет суровое наказание, несмотря на все заслуги отца.

Ровно в шесть в дверь постучали — на пороге стоял тщательно одетый и причесанный Дэвид. Дженна не могла не отметить элегантность и добротность его костюма — светло-коричневых брюк, отделанной кружевами рубашки и небесно-голубого жилета, удачно дополненного белым галстуком. Тщательно напудренные волосы были заплетены в аккуратную косичку.

— Вы очаровательны, миледи, — улыбнулся он, оглядев ее столь же внимательно, как и она его.

— Спасибо, — поблагодарила Дженна, приседая в реверансе.

— Я попросил хозяина накрыть для нас столик в дальнем углу, — сказал Дэвид, предлагая ей руку.

Молодая женщина почувствовала себя виноватой — он так мил, так любезен, а она, вместо того чтобы наслаждаться его обществом, думает о разбойнике, который не подает о себе вестей.

— Здесь очень жаркий климат, — заметила она, когда Дэвид усадил ее за стол.

— У нас на Барбадосе тоже, — ответил он.

— Расскажите мне о нем.

— Там очень красиво. Думаю, вам понравится. У Дженны екнуло сердце — похоже, он не сомневается, что свадьба состоится.

— У вас плантация?

— Да, я выращиваю сахар, который в основном идет на изготовление рома. Усадьба находится на берегу моря, поэтому благодаря бризу у нас прохладнее, чем в глубине острова.