Читать книгу - "Порочное влечение - Сандра Бушар"

Полина. Спустя шестнадцать лет…

Ненавязчивая классическая музыка в живом исполнении тонкой прозрачной пеленой окутывала фешенебельный ресторан "Grand Plaza Room" в самом центре Нью-Йорка, соответствуя всеобщему настроению напускного веселья. Люди в костюмах, стоимость которых приравнивалась к дорогим автомобилям или месячному отдыху в Майями, расхаживали по позолоченному залу с новомодными хрупкими фарфоровыми бокалами без ножек, где шампанское "Пино Нуар" четко выполняло задачу – веселить и расслаблять пафосный народ.

Вечер только начинался, а я уже успела устать от извечной наигранной улыбки, которая с годами как по щелчку включалась, стоило мне оказаться в высшем обществе. Сотни приветствий с малознакомыми людьми, дежурный обмен любезностями и ничего не значащими комплиментами – все это очень вполне себе ощутимая доля работы современного высокооплачиваемого юриста с личным офисом в сердце Манхэттенна.

И ведь если скажу, что подобные приемы мне не нравятся – солгу. Кому бы не хотелось пройтись в дорогом черном облегающем платье от "JOVANI", плавно вышагивая на высоких каблуках "Jimmy Choo" по белому мраморному полу, когда на твоей руке, пальце и шее играет комплект из белого золота от "Chopard" с внушительным сапфиром, который ты смогла позволить себе сама? Глупый вопрос… Но не это была моя гордость, не с этого стоило начать…

Я едва заметно облокотилась на мраморный, слегка позолоченный по круглым выступам постамент, потягивая игристое шампанское, и неизменно смотрела на небольшую сцену, где около высокой золотой стойки произносил речь директор "ZoMalia Industries" – мой непосредственный начальник в деле открытия филиала корпорации во Франции и Норвегии – Роберт Шаворский.

Его четкие и отрепетированные слова завораживали публику, и та с искренним интересом вслушивалась в его благодарственную речь. Черный костюм идеально подчеркивал фигуру и бороду, которую он отрастил с годами, прибавляя своему и так устрашающему других виду еще большей эффектности. Который год я с некой гордостью замечала, насколько краше он становится с каждым днем. Словно дорогое вино, которое все больше раскрывает свой божественный вкус.

Эту речь мы писали вместе, и мой внезапно выявленный талант писательства очень помог в этом нелегком деле. Именно поэтому я не вслушивалась в слова, а лишь улавливала каждое движение мужчины, стараясь запечатлеть этот миг в памяти навсегда. Но Шаворскому, как всегда, удалось удивить меня… Когда Роберт раздавал благодарности, я краем уха услышала не входящие в прописанную речь слова:

– Также я безмерно благодарен юридической фирме "ИтаРебОл", а конкретно – ее директору Полине Шаворской за помощь в сложных юридических решениях, – мужчина отсалютовал мне бокалом и едва заметно усмехнулся моей полной растерянности, но, не отходя от образа жесткого начальника полностью, продолжил в том же духе свою четко приписанную речь: – Уважаемая миледи, могу я пригласить Вас на первый танец? – худощавый паренек с серыми глазами и темно-русыми волосами появился около меня так внезапно, что я чуть не поперхнулась, рискуя расплескать алкоголь в разные стороны, но сорванца это только позабавило, и он, игриво распушив волосы, протянул мне руку, между тем, не переставая соблазнять меня театральными речами: – Я влюблен в Вас с первых дней своей жизни и почту за честь, если Вы подарите мне первый танец!

– О, дорогой… – поддерживая его артистический настрой, я с досадой закусила губку и, театрально прижавшись к парню, тихо сказала: – Я тоже люблю тебя с первого дня нашего знакомства, но первый танец мой, увы, уже обещан другому.

Парень тут же отпрянул от меня и с вызовом осмотрелся по сторонам, видимо, в поисках "конкурента", яростно отчеканивая:

– Где он?! Думаю, мы сможем решить этот вопрос на дуэли!

– Я здесь, Итан! – массивная ладонь неожиданно легла на плечо юного дуэлянта, и тринадцатилетний мальчик испуганно сжался, но тут же выпрямил спину и жестом уступил отцу место рядом с мамой – со мной. Роберт тут же воспользовался предложением, заключив меня в крепкие объятия, развернулся к надувшему губки сыну и указал на девочек-ангелочков, которые скучающе переговаривались на небольшой тахте, разглаживая свои пышные платья: – Пригласи лучше кого-то из сестер. Мне казалось, они заснут прямо посреди моей речи.

– Но они старые! Им целых пятнадцать лет! – Итан недовольно насупил брови, произнеся последние два слова таким голосом, словно это какая-то катастрофа вселенских масштабов, которую мы никак не можем понять, и подбородком указал на Оливию, нашу блондинку с голубыми топазами вместо глаз: – Она пришла с парнем и не хочет со мной танцевать! – затем он указал на темноволосую Ребеку со стальным отливом кудрявых прядей: – А она вообще в слишком пышном платье и отдавит мне все ноги!

Я многозначительно посмотрела на Роберта, упрашивая его уступить право первого танца маленькому воинственному обольстителю женских сердец, но тот едва уловимо мне подмигнул и тут же обратился к Итану:

– Я видел, что твоя одноклассница Джейн Мендокс уже битый час сидит на стуле и рассматривает свой пунш… Говорят, она разыскивала тебя и хотела, чтобы ты оценил своим мужским беспристрастным взглядом ее очаровательное голубое платье. Думаю, если ты его похвалишь, тебе может светить благодарственный поцелуй в щеку.

– Что же… – глаза мальчугана не на шутку загорелись, и он, театрально откланявшись, прощально постановил: – Мне тяжело об этом говорить, но я все же уступаю тебе первый танец с мамой.

Едва Итан скрылся в толпе, как крепкие руки Роберта жадно прижали меня к себе, а нос уже так привычно зарылся в шею, втягивая запах с неким безумством и жадностью.

– Я охренеть как соскучился по тебе за этот длинный день… – низко прохрипел он мне прямо в ухо. – Мой член встал, едва я увидел тебя в этом платье. Тебе не кажется, что оно слишком тесное для тебя?

Знакомый огонек внизу живота дал сладостный импульс, а рука Роберта, гуляющая по моей спине, заставляла прижиматься к мужчине все ближе и ближе, пока я вконец не осмелела, чтобы тихо прошептать:

– Давай уйдем отсюда, а? У детей личная охрана, они уже взрослые и самостоятельные, справятся без мамочки и папочки, – теперь в игру вступила я, едва заметно прикоснувшись к его груди, проведя полоску до самой ширинки, довольствуясь его грубым рыком мне прямо в ушко. – Чертовы вагинальные шарики превращают меня в нимфоманку.