Читать книгу - "Львица и лилия - Барбара Картленд"

— Вам нравится быть графом Рокбрук? Я всегда думала, как это должно быть грандиозно!

— Это так, — признал граф с улыбкой.

— Но… это создает определенные сложности и неудобства… правда?! — рассуждала Пурилла, как будто примеряла его обстоятельства на себя. — Ведь так неловко принимать наследство после смерти людей, с которыми вы были связаны родственными узами.

Граф оценил ее проницательность и ответил:

— По правде говоря, прежде всего я ощущаю большую ответственность. Именно поэтому теперь, когда я пришел в себя, мне как можно скорее следует дать знать в Рок-Хаусе и сообщить им, что я здесь, а как только почувствую себя достаточно хорошо, мне надо будет вернуться домой.

— Вам нельзя так спешить, — засуетилась Пурилла, — переезд в поместье причинит вам сильную боль, если вы решитесь ехать прямо сейчас.

— Тогда, я надеюсь, мне позволят остаться здесь еще на день или два, — предположил граф»— но, может, кто-нибудь сумеет передать туда весточку?

— Да, конечно, — ответила Пурилла. — Я сама отвезу вашу записку.

— Я не смею просить вас об этом.

— Но прогулка верхом доставит мне только удовольствие. Хотя у нас нет ни одной лошади таких благородных кровей, как ваша, и они не столь великолепны, но они исправно возят нас с Элизабет всюду, куда бы мы ни направились.

— И все-таки я полагаю, было бы лучше послать кого-то другого, — решительно прервал ее граф.

Он заботился о том, чтобы не вызвать слишком уж много слухов. Если в Рок-Хаус приедет сама Пурилла с известием о его пребывании в ее доме, это даст основание для огромного количества нежелательных комментариев. С него хватит сплетен, вызванных его несчастливым падением с лошади.

Никто из слуг не оставит без внимания очарование юной девушки, в этом он даже не сомневался. Поэтому, с его точки зрения, было лучше, если бы о его пребывании в доме Кранфордов судили бы по человеку с более заурядной внешностью.

— Бен может съездить, если вы так желаете, — сказала Пурилла.

— Полагаю, так будет лучше, — одобрил граф. — Итак, не будете ли вы столь любезны дать мне писчую бумагу и перо, чтобы я написал письмо с объяснениями, где меня искать.

Он решил адресовать письмо управляющему его поместьем, человеку по имени Анструтер, который в определенной степени отвечал за все, так как граф пока еще не нашел себе нового секретаря. Прежний же уволился сразу после смерти дяди.

С недавних пор в Рок-Хаусе появилось достаточно много важных вакантных мест, когда люди, их занимавшие, решили, что смена владельца является хорошим поводом для выхода на пенсию. Граф предполагал обсудить этот вопрос с управляющим, как только будет свободное время, и определить, кого следовало бы подобрать на эти должности.

Пурилла принесла ему писчую бумагу и перо, как он просил. Но, поскольку его левая рука висела на перевязи, и ему сложно было управляться с бумагой, она придерживала лист. И вскоре письмо с четкими инструкциями относительно того, что нужно сделать, было готово.

Когда он подписал послание, то думал уже о другом.

Лучше всего отплатить Пурилле за ее гостеприимство и компенсировать все неудобства, связанные с его пребыванием в этом доме, можно было, пополнив ее кухонное хозяйство кое-чем из деликатесов, которые, он в этом не сомневался, в Литл-Стентоне не закупали, даже если средства позволяли это делать.

Поэтому он добавил постскриптум к своему письму с просьбой прислать плоды из оранжерей и продукты, которые, он был уверен, будут без проблем доставлены, в частности, яйца и сливки.

Он также заказал ягненка, цыплят и ветчину с фермы, которая (он запомнил это, еще будучи ребенком) обеспечивала «большой дом» основной частью продуктов.

Он запечатал письмо и вручил его Пурилле со словами:

— Я думаю, когда няня осматривала мои карманы, там были и кое-какие деньги. Попросите ее достать их и дайте, пожалуйста, Бену гинею от моего имени за доставку письма в Рок-Хаус.

— Гинею? — Пурилла широко раскрыла глаза. — Вы не ошиблись?

— Не могу поверить, что я не положил мелочь в карман, хоть и отправляясь всего лишь на верховую прогулку.

Неужели мои карманы были совсем пусты? — в ответ удивился граф.

— Нет, нет! Но Бен будет очень удивлен!

— Так давайте удивим его!

Пурилла залилась очаровательным негромким смехом.

— Теперь вы для меня вовсе не «высокий таинственный незнакомец», — призналась она, — а скорее сказочный крестный отец, как фея-крестная в «Золушке»! Если я принесу вам мышь, вы превратите ее в лошадь, столь же прекрасную, как ваш конь?

— Вы хотите, чтобы я велел прислать одну из моих лошадей для вас? — спросил граф.

Девушка испугалась, что он воспринял ее слова всерьез. Слабый румянец выступил на ее щеках, и она заторопилась с разъяснениями:

— О нет… Конечно, нет! Я только дразнила вас!

— Но это хорошая идея, — признал граф. — Я переговорю с моим камердинером об этом, когда он прибудет.

— Вы вызвали его сюда?

— Я не смею надеяться на дальнейшие заботы няни, и мне бы не хотелось быть ей обузой.

— Она будет ревновать, если вы предпочтете ей вашего камердинера.

Граф расхохотался.

— Это заставит меня чувствовать себя чрезвычайно важной персоной, раз из-за меня станут соперничать, так же как кость думает о своей значимости, когда за нее дерутся две собаки.

— Я уверена, няня победит.

— И я, не сомневайтесь, не стал бы держать пари против нее.

Он и дальше продолжал бы столь же мило болтать с Пуриллой, но в этот момент пришла няня, чтобы отослать ее спать.

А потом, не успел граф опомниться, как его накормили легким ужином и уложили спать.

— Если вам потребуется что-нибудь ночью, ваше сиятельство, — сказала няня, — вам надо только позвонить в колокольчик, который я оставила около вашей кровати.

Не бойтесь звонить громко. Моя комната напротив, а сплю я очень чутко.

Граф не сомневался в этом — как все няни, она привыкла постоянно прислушиваться во сне, не заплакал ли ребенок.

— Надеюсь, ночь окажется спокойной для вас, няня, и я не стану тревожить вас.

— И вам желаю спокойной ночи, ваше сиятельство.

Граф отметил, как быстро няня приноровилась величать его по титулу, хотя это никак не повлияло на ее строгость в обращении.

— Спокойной ночи, ваше сиятельство, — сказала она уже в дверях, — и попытайтесь отдохнуть по-настоящему, пока у вас есть такая возможность.

Она произнесла это с такой интонацией, которая заставила графа заподозрить няню в том, что она не сомневается, какой буйный, разгульный и беспутный образ жизни он вел до того, как попал в этот дом. По правде говоря, и он не мог спорить с этим, ведь так, в сущности, и было на самом деле.