Читать книгу - "Долгожданное счастье - Шотни Сент-Джеймс"

Его губы приникли к ее губам, наполняя Рэйчел сладкой истомой. Ее глаза сами собой закрылись.

Ей нравилось, как Роб целуется, хотя она уже забыла, насколько нравится. На нее ураганом налетели сладкие, с примесью горечи, воспоминания, а откуда-то из самой глубины ее существа поднималась волна грусти, захлестнувшая разум. Она уперлась ладонями ему в грудь, заставляя себя положить конец этому безумию.

— Послушайте, я уж и не знал, где вас искать.

Роб и Рэйчел отпрянули друг от друга, и перед ними возникло улыбающееся лицо Эша Мэйфилда.

— Как же я не сообразил! — весело покаялся англичанин. — Но вам лучше не отставать от нас, если хотите побольше узнать о Тауэре.

— Разумеется, — хором ответили оба и быстро зашагали по каменному проходу.

До самого конца экскурсии Рэйчел держалась от Роба на расстоянии. Когда он вместе с Эшем встал в очередь за билетами на выставку сокровищ Британской короны, она сказала, что хочет найти скамейку, присесть и подождать их там. Она надеялась, что отдых даст ей возможность привести чувства и мысли в порядок.

Но когда они вернулись, Рэйчел была взбудоражена еще больше. Она избегала взглядов Роба, его прикосновений и все время весело болтала с Эшем. Слишком весело, насколько она могла судить по расстроенному виду Роба.

На обратном пути в отель она прониклась признательностью к Робу за то, что он, увидев собор Святого Павла, попросил Эша дать ему время осмотреть памятник изнутри. Это был просто повод, чтобы оттянуть возвращение в гостиничный номер. Рэйчел пока не могла придумать, как вести себя с этим новым, неожиданно милым Робом.

Она смотрела на изумительно красивый купол, резные хоры, плафоны — и не видела их. Она должна прекратить то, что происходило сейчас между ней и Робом, пусть даже для этого придется прервать путешествие.

В одном месте она вдруг со всех сторон услышала льющиеся на нее звуки. Сначала она не поняла, в чем дело, но табличка на стене подсказала Рэйчел, что она оказалась в «шепчущей галерее».^[2] Внезапно она услышала четкий, словно он говорил у нее над ухом, голос Роба:

— Я знаю, я снова расстроил тебя, Рэйчел, но не жалею, что поцеловал тебя. И думаю, ты тоже не жалеешь об этом.

Рэйчел в испуге остановилась и стала оглядываться, ища глазами Роба.

Она увидела его в другом конце галереи. Он вышел из-за спин двух других посетителей и решительно направился к ней.

Рэйчел повернулась и бросилась к выходу.

Она услышала в коридоре шаги Роба и быстро уселась в кресло у камина, стараясь выглядеть собранной и невозмутимой. Ворвавшийся в комнату Роб отнюдь не производил такого впечатления.

— Черт возьми, куда ты убежала? — крикнул он.

Галстук у него был сдвинут набок, волосы взъерошены — вид для него совершенно нехарактерный.

— Я взяла такси, — попыталась защищаться она. — Мне хотелось вернуться в отель. Что тут такого?

— Рэйчел, мне кажется…

— Сядь, Роб. Нам надо поговорить.

— Что происходит? — спросил он, опускаясь на диван.

Рэйчел сложила руки на коленях и некоторое время внимательно смотрела на Роба. Потом, глядя в сторону, начала:

— Я боюсь, что, сама того не желая, дала тебе повод, когда…

Она подняла на него глаза.

— Когда что?

— Когда ты поцеловал меня, — закончила она чуть дрогнувшим голосом.

— Ты вела себя так, словно тебе это понравилось.

Роб откинулся на спинку кресла и вдруг успокоился.

— Да. На какое-то мгновение. Однако мы не должны допускать, чтобы это произошло вновь, Роб. Мы не должны нарушать наше соглашение.

— Как ты его формулируешь?

— Ты не хочешь понять меня! — Рэйчел вскочила на ноги и подошла к окну. — Послушай, я вовсе не собираюсь восстанавливать прежние отношения.

— Рэйчел, мы бы могли справиться с нашими проблемами.

— Я знаю, ты хотел бы, но это невозможно. — Она повернулась и посмотрела на него. — Ты полагаешь, я сама тысячу раз не размышляла об этом?

— Я не знаю, что и подумать. — Теперь он тоже был на ногах. — Что такого ужасного я совершил?

— Как тебе сказать… Ничего особенного. Дело просто в тебе самом. В том, каков ты есть. Исправить или изменить положение вещей ты не можешь.

— Каких вещей?

— Это не имеет значения. — Рэйчел пожала плечами. — Сразу после нашего путешествия я собираюсь возбудить дело о разводе. И мне наплевать, насколько это может шокировать людей.

— Все же скажи, что во мне вызывает твою неприязнь? — холодно спросил Роб.

— Ладно, — ответила она. — Раз уж ты просишь. — Она не спускала с него своих серых, как дождевое облако, глаз. — Ты такой серьезный, такой правильный, так озабочен тем, что подумают люди! Ты не поцеловал меня, пока последний турист не вышел из зала и никто уже не мог нас увидеть.

— Я ценю уединение.

— Ты слишком его ценишь. Я бы так хотела, чтобы ты во весь голос закричал о своих чувствах ко мне, а не прошептал о них украдкой в «шепчущей галерее».

— Рэйчел, я создан именно для этого.

— Знаю. Но я безумно устала все время думать о приличиях, о том, чтобы все время поступать правильно.

— Но ведь ты согласилась на эту поездку только потому, что побоялась неудобств, которые последовали бы за объявлением о нашем разрыве.

— Я хочу правды! — закричала она. — Здесь и сейчас. И еще я хочу развлечений. Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от ее радостей.

— В жизни есть еще кое-что, кроме радостей, Рэйчел. У взрослых людей есть еще и обязанности.

— Когда я была маленькой, мои родители больше думали о своих обязанностях, чем обо мне, — мгновенно успокоившись, заявила Рэйчел. И вдруг неожиданно положила руку ему на плечо. — Я влюбилась в тебя и вышла замуж, и лишь потом до меня дошло, как сильно ты похож на них.

Роб хотел было возразить, но Рэйчел остановила его резким движением головы.

— Ты можешь жить так, как привык и как тебе хочется, Роб. Я только жалею, что не заметила, какие мы разные, до того, как мы сделали такой важный шаг.

— Я не верю, что мы так уж несхожи по характеру. Ты просто не дала мне шанса! — воскликнул он. — Я могу сделать для тебя все, что ты попросишь.

— Роб, ты хороший, дорогой мне человек. Но ты не тот, кто мне нужен. Или лучше сказать — я не подхожу тебе. Главное в том, что мы слишком разные, и именно поэтому наш брак распался.

— Он не распался.