Читать книгу - "Я балдею от его ямочек - Юлия Комольцева"

Кажется, именно с этого момента все пошло наперекосяк. Вернее, поначалу шиворот-навыворот, а постепенно с ног на голову. В общем, впервые между ними возникло напряжение. Взаимные извинения не спасли.

На следующее утро Мик заметил, что они избегают разговоров друг с другом. Он промолчал, только улыбаться начал – краешком губ, несмело и неловко, словно это стоило больших усилий. Ему казалось, что он понял, что происходит. Теперь уже не он, а они находились «под колпаком».

Лина в этот день играла из рук вон плохо, Мику в первый раз удалось победить.

Еще одной такой игры он не выдержал.

– Или вы нормально общайтесь, или разбегаемся!

– Это ультиматум? – С непривычно насмешливой улыбкой поинтересовался Егор.

– Это просьба, – твердо обозначил Мик.

– Я тебя тоже просил, между прочим! Давай сыграем в мужской теннис!

– Егор, не подначивай его! – Попросила Лина. – Что ты на слабо берешь!

Он повернулся к ней и чрезвычайно вежливо, ледяным тоном ответил:

– Апполлинария, вы бы разминались, а то опять, я извиняюсь, продуете!

– Хам!

– Чем это я тебе нахамил?

– Мальчики и девочки! – Воззвал к ним Мик. – Предлагаю отношения выяснять за кортом. Иначе целесообразность спариннга вызывает сомнения.

Лине импонировала его грамотная, яркая речь. Он хоть мало и коротко говорил, но всегда старался четко выражать свои мысли.

– Много читает, хлопец, – с ноткой высокомерия объяснил Егор, когда она как-то обмолвилась об этом.

Его снисходительность претила ей. Лина давно знала, что Егор самоуверен, но его шарм, ямочки на щеках, веселая ирония сглаживали впечатление. Свою исключительность Егор преподносил красиво, обезоруживающе, и при этом не унижая других. В разговорах насчет Мика не раз и не два наравне с искренней тревогой и сочувствием проскальзывало именно пренебрежение.

Сейчас Егор тоже со снисходительной улыбкой отвечал ему. Быть может, вынуждая к более жесткой позиции, Лина не знала. Но ей стало противно. Их словесная баталия явно шла не на равных. Лине оставалось только уйти, что она и сделала.

Догнал ее Мик.

Приноравливаясь к Лининому шагу, пошел рядом. Корты были возле берега, с моря остро дул ветер. Им приходилось останавливаться, пережидая, пока осядет пыль.

Мик говорил что-то, но, как и свою речь, обращенную к нему в тот день под мостом, Лина не запомнила его слова. Главным был тон, успокаивающий, дружеский. С ней только дед так разговаривал. Лина внезапно поняла, что плачет.

– Ветер ужасный, – пробормотала она, вытирая глаза.

– Давай вернемся. На кортах тихо.

Тут они увидели Егора. Он резко выбежал перед ними и затормозил, расставив ноги, как на приеме подачи. Рисуясь, откинул назад чуб.

В эту секунду Лина готова была вцепиться ему в волосы, так он ее раздражал!

– Мир, ага?

Он протянул ладонь Мику. Тот пожал плечами.

– Я с тобой не ссорился.

Егор схватил его руку, потряс. Клоунада давалась ему с трудом, что просчитывалось по смущенной физиономии. С еще более нелепым видом, Егор присел на одно колено перед Линой.

– Мадам, я виноват!

– Хватит паясничать, – поморщился Мик.

– Мадам, я исправлюсь, – продолжал Егор, протягивая к ней руки, словно в мольбе.

Лина невольно рассмеялась. Сердиться на него долго было невозможно. Ей уже доводилось быть свидетельницей подобных сцен, когда Егор, дурачась, извинялся перед Кариной или кем-то другим, случайно зацепив ракеткой или попав мячом. Тогда он держался более непринужденно, вызывая смех окружающих. Не сводя с него глаз, она мечтала, чтобы его дивная улыбка была обращена к ней.

И вот теперь он перед ней на коленях. Шут гороховый!

– Тренировки сейчас начнутся, нет смысла возвращаться, – деловито высказалась Лина. – Да и в школе показаться надо.

В эти дни было пропущено столько уроков, сколько за все предыдущие четверти!

– Ты в какой школе? – Небрежно спросил Егор.

Лина ответила. Он обратился к Мику:

– А ты?

Мик сделал вид, что не услышал, предложил:

– Давай свернем, тут во дворах проход.

Между домов почти не было ветра, лето наступало на пятки: колыхалось в мареве разноцветье, пахло нагретой травой. За забором кудахтали куры. Лина сбавила шаг.

– Прикольно. В центре города, курятник, пожалуйста! Никак не привыкну!

– К чему? – Спросил Егор.

– Тут все на контрастах, да? – Тихо проговорил Мик, не глядя на них. – То солнце жарит, то ливень, рядом с небоскребами какие-то избушки на курьих ножках…

– Утром в море искупался, а вечером на лыжах катаешься в горах, – подхватил Егор.

Лина с Миком смотрели на него исподлобья.

– Ну да, – медленно произнесла она.

– Что? – Он развел руками, вмиг поняв, что продолжается их недавний разговор. – Я не виноват, что у меня папа хорошо зарабатывает! Ты меня достала уже этим упрекать!

Лина покрутила пальцем у виска.

– Я тебе ни слова про это не сказала!

– Но думаешь-то так!

– Я о тебе вообще никак не думаю!

– Егор, ты рюкзак забыл, – вдруг заметил Мик.

Тот чертыхнулся, кинул на Лину быстрый, сердитый взгляд и попросил:

– Подождите меня, ага?

– Не ага! – Буркнула она.

Едва он отошел, Лина схватила Мика за руку.

– Бежим быстрей!

– Ну что ты как в детском саду? Не можешь общаться, не общайся!

Откуда только взялся у него этот покровительственный тон?! Лина опешив, разглядывала Мика, словно впервые увидев.