Читать книгу - "Жена для политика - Дениза Алистер"

— Надеюсь, она не так наслышана о нашей со Стефаном истории, как ты и Лита.

— Скорее всего, ей ничего не известно. А меня тебе нечего бояться. Сегодня вечером мы со Стефаном очень долго разговаривали, и я теперь за вас спокоен.

— Что?! — Она резко отстранилась. Но тут в доме открылась дверь, и они оказались в полосе света.

— Диллон? Это ты? — позвал женский голос. Голос был протяжным, скорее с техасским акцентом, нежели с резким испанским, насколько в этом разбиралась Джесси. — Почему ты так долго? Мальчики уже проголодались.

— Я хочу поговорить с тобой попозже, — тихо сказала Джесси.

— Всегда готов, — улыбнулся он. — И даже жду этого с нетерпением, но в доме голодные дети.

— Пусть он вас не обманывает. — В дверях, словно луч солнца, возникла Лита. — Мы со Стефаном, только что вернулись. Приди вы хоть час назад, мы не сели бы за стол ни на минуту раньше.

Лита шагнула вперед и, взяв Джесси за руку, повела ее в прихожую. В воображении Джесси мама была краснощекой испанской женщиной, черные с проседью волосы забраны на затылке в пучок. Реальность оказалась совсем иной.

— Моя мама, Флоренс Руис, — просто сказала Лита. — Мама, это Джессика Кардер. Джесси и Стефан вместе выросли.

— Здравствуйте, мэм.

Джесси протянула руку высокой, стройной белокожей женщине. Голубые глаза, светлые волосы обрамляют моложавое лицо. Лита была очень на нее похожа, только волосы черные. Значит, Диллон похож на отца — черноглазого ацтека из самого сердца Мексики, который когда-то изменил свою жизнь, связав ее с голубоглазой техасской красавицей.

— Джессика, — мягко сказала Флоренс Руис. Она коснулась руки Джесси, и на ее лице появилась едва заметная улыбка:

— Вы давно знакомы с моей дочерью?

— Я познакомилась с ней лишь сегодня.

— А с моим сыном?

— Тоже только сегодня.

— Хм. — Улыбка Флоренс стала более заметной, глаза заблестели. — И тем не менее вы кажетесь… — она замолчала, подыскивая подходящее слово, — неразделимыми.

— Джесси, я хочу познакомить тебя с сыновьями. — Лита втолкнула два сгустка энергии в круг сдержанных взрослых. — Стив и Николае. Мальчики, скажите тете «здравствуйте!».

— Хи! — в унисон ответили они.

— Привет! — Джесси протянула руку сначала старшему, затем младшему. — Как дела? Я слыхала, что сегодня вы здорово проголодались?

— А то!

После обмена любезностями все облегченно вздохнули и направились в столовую. Взору Джесси предстал обильный стол. Для того, кто привык обедать салатом или булочкой с травяным чаем, один взгляд на такое изобилие — уже слишком. Джесси поняла, что попала в руки инквизитора — мамы Флоренс Руис.

Но Джесси волновалась напрасно. Ею никто особенно не интересовался. Разговор за столом шел в основном между Литой и Диллоном. Они обсуждали школьные дела детей. Затем специально для Флоренс Стефан снова рассказал, как сегодня прошли роды, высоко оценив помощь Диллона.

За время обеда образ Флоренс как полной властительницы дома у Джесси понемногу растаял.

После обеда Лита пошла укладывать детей, а Диллон взялся помочь убрать со стола. Стефана и Джесси, видимо, специально оставили одних, и он повел ее на террасу, где они могли спокойно поговорить. После неловкой паузы, последовавшей за обычными, ничего не значащими вопросами, Стефан сказал:

— Признаться, я был удивлен, увидев тебя сегодня утром.

— Я думаю! — Джесси не могла понять, что сейчас чувствует: волнение или смущение. Она улыбнулась. — Линда сказала, где тебя искать, но не удосужилась сообщить, что ты женат.

— Так ты этого не знала?

— Нет. Хотя, конечно, мне следовало бы это выяснить перед тем, как оказаться на пороге твоей клиники.

— Ты хорошо владела собой.

— Лита хорошо владела собой. Я лишь брала с нее пример.

Джесси чувствовала себя зверьком, попавшим в ловушку, из которой нет выхода.

— Я ее очень люблю.

— Я знаю.

Джесси ожидала, что от этих слов ей станет больно, но боли не было. Она чувствовала себя просто глупо. Потерять десять лет жизни, зациклившись на своей мечте.

— Я был не прав. Уехал, не попрощавшись, не позвонив, не объяснив. Я был несправедлив к тебе, но тогда для меня это был единственный способ совладать со своими чувствами.

— Думаю, ты поступил правильно. Ты ведь знаешь, я тогда была очень упрямой и, несомненно, стала бы тебя преследовать.

— Это продолжалось бы недолго. Я сразу бы сдался.

— Мы могли бы быть парой?

— Вполне.

— Так глупо. Я сейчас заплачу.

— Джесс, — прошептал он и нежно обвил рукой ее плечи, прижимая к себе, — ты всегда напоминала мне птицу, парящую в вышине, счастливую и свободную от забот. С тех пор, как я уехал, ты, конечно, десять раз влюблялась.

— О да! Десять. Как минимум.

Она подняла голову и улыбнулась ему, хотя в глазах стояли слезы. Что угодно отдала бы она вчера за это мгновение. Сегодня же просто налаживалась старая дружба.

Стефан осторожно поднял ее голову за подбородок и заглянул ей в глаза.

— Влюблялась? Ведь правда?

Джесси ничего не ответила и лишь покачала головой.

— Что с тобой, Джесси? — прошептал Стефан.

— Простите, я нарушаю ваше уединение, — тихо сказал Диллон, выходя на свет, — но мама и Лита заканчивают на кухне.

Стефан немного отстранился, но его тень по-прежнему скрывала ее:

— Через минуту мы придем.

Вместо того чтобы уйти, Диллон подошел к ним ближе.

— Послушай, Стефан. То, что я сейчас вижу — совершенно не то, о чем можно подумать. Я это знаю. Но в доме твоя жена, двое детей и теща. Каждый из них может зайти сюда в любую минуту. И никто не поймет вас правильно.

Стефан отпустил Джесси и повернулся.

— Сегодня днем мы все с тобой обговорили.

— Да, но я понимал: когда вы с Джесси останетесь наедине, к ней вернутся прежние чувства. Но я сейчас не об этом. Просто не хочу, чтобы Лита увидела то, за что тебе придется краснеть перед ней всю оставшуюся жизнь. Но…

— Все нормально, Стефан. — Джесси коснулась его руки. — Со мной все в порядке. Я только минуточку побуду здесь одна.

— Прошу прощения. — Жизнерадостный голос Литы предварил ее появление в дверях. — Я не помешаю?

— Стефан как раз собрался идти, — сказал Диллон.

— Так быстро? — Лита прошла мимо брата и тихонько поцеловала Стефана в щеку. — Мальчики спрашивают, придешь ли ты пожелать им спокойной ночи?