Читать книгу - "Под лазурным небом - Лора Брантуэйт"

Тесса гордо вышагивала по улице и чувствовала себя совсем взрослой. Почти совершеннолетней. И самостоятельной, как президент Банка Америки. Ее сегодня отпустили в детскую библиотеку совершенно одну! А это вам не шутки — почти час ходьбы пешком. Раньше она всегда ходила только с Джейн или с мамой. А сегодня… Сегодня ее независимость и свободу (ведь свобода — это когда можешь идти куда захочешь) признали, и даже освободили от Эрни. Нет, не то чтобы Тесса не любила братика, наоборот, обожала до умопомрачения, с ним весело, и оттого, что несешь ответственность за маленькое существо, чувствуешь себя старше и умнее… Но надо же хоть иногда испить глоток свободы! (Так говорит мама, когда убегает куда-нибудь в воскресенье, а их с Эрни оставляет на Джейн).

Каблучки белых лакированных туфелек звонко выстукивали частые шажки по асфальту. Временами Тесса вспоминала о важности происходящего и замедляла шаг: взрослые барышни не несутся сломя голову, если только это не совсем несерьезные взрослые барышни вроде Джейн…

— Посторони-ись! — раздался душераздирающий вопль у нее прямо над ухом. Сзади.

Тесса на мгновение остолбенела от страха и неожиданности, а потом шарахнулась на газон. Хорошо, что ее юное, гибкое и без сомнения очень умное тело само, без вмешательства сознания сообразило, куда прыгать. В полете — полет был низким, бреющим — она зацепилась ногой за бордюрчик, и вместо мягкого приземления получилось падение. Мимо пронесся пацан лет четырнадцати на тяжелом скоростном велике. Тесса взвыла ему вслед. Взвыла не от ярости, не от оскорбления и даже не человеческим голосом — взвыла от боли, которая как молния ударила в ногу, в кость, пламенем облизала кожу.

Она не помнила, когда в последний раз плакала от боли. От обиды (на подружку из класса Гвинет Лу) — да, от страха (перед контрольной по математике) — да, над любимой книжкой (про олененка Бэмби) — тоже да, но не от боли! От боли плачут только малыши вроде Эрни и младше, которые и понятия не имеют о том, что такое сила воли! А она… она уже большая! Взрослая! И скоро станет сильной женщиной, как мама! Так и Джейн говорит…

Тесса ничего не могла с собой поделать — по щекам быстрыми ручейками бежали горячие слезы. Больно было до искр в глазах. А самое плохое, что встать не было никакой возможности: лодыжка отекала на глазах и при малейшем движении прямо в кровь выпускала миллионы стрелочек боли.

— Привет! А что с тобой случилось?

Снова голос над ухом, сзади — Тесса вздрогнула. Несколько минут назад она из-за такого же угодила в беду!

— Эй!

Ее хватило на то, чтобы покачать головой. Что должен был означать этот жест, Тесса и сама не понимала. Отвали? Мне не нужна помощь? Ничего со мной не случилось? Это же откровенное вранье!

— Ты упала, да? — Голос, точнее его обладатель оказался настойчив. На плечо Тессы легла ладонь. Большая, тяжелая.

Она обернулась. Над ней склонился человек. Незнакомый. Мужчина.

Тесса дернула плечом и попыталась отползти. Мама рассказывала ей, что бывает с наивными девочками, которые доверяют чужим дядям… Злые маньяки заманивают их к себе в темные подвалы, мучают, потом разрезают на кусочки и запихивают в холодильник…

— А-а-а-а! — заверещала Тесса, преисполнившись ужасом от такой перспективы. — Не трогайте меня! ПОЛИЦИЯ!!!

Незнакомый дяденька, то есть маньяк, оторопел от такой реакции и машинально отдернул руку. Правильно мама с Джейн говорили: когда опасно — надо сразу звать полицейских, тогда злодеи пугаются и убегают.

Дяденька маньяк, может, и напугался, но убегать, судя по всему, даже и не думал.

— Ты чего кричишь? И что с ногой?

С ногой и вправду было неладно — но что такое какая-то боль в ушибленной ноге по сравнению со страхом оказаться в темном холодильнике, порубленной на мелкие кусочки? Тесса набрала в грудь побольше воздуха — и завопила во всю мощь своих маленьких легких. Легкие у нее, может, были и маленькие — откуда взяться большим в хрупком восьмилетнем тельце? — но вот голосовые связки хоть куда.