Читать книгу - "Месть под острым соусом - Аля Морейно"

Диме говорить ничего не стала, чтобы он не подумал, что я пытаюсь поссорить его с матерью. Но первые дни после этого была сама не своя, рвала и метала, не могла успокоиться от возмущения. 

С «нищебродкой» спорить бесполезно – мы и вправду за короткий срок спустили на папино лечение все наши сбережения, и это далеко не конец – деньги нужны по-прежнему, только брать их теперь неоткуда. К роли Золушки я постепенно привыкаю, но не вижу в этом статусе ничего криминального. Никто не знает, что с ним случится завтра. 

А вот на «намеренно залетела, чтобы окрутить» я обиделась не на шутку. И особенно рассердилась, что Дима не вступился за меня. Уж он-то знает, что сам виноват в моём нынешнем положении! 

За три недели мы с ним так и не определились с нашим будущим. Несколько раз я ему намекала, что время идёт, но он уверял в ответ, что такие решения должны приниматься взвешенно и неторопливо. И вот сегодня его мама неожиданно нагрянула ко мне домой. 

- Разве у меня есть выбор? Убивать своего ребёнка я не собираюсь, так что буду рожать. 

Я не намерена унижаться или просить милостыню, я себя не на помойке нашла. Мы с мамой всё уже решили. Даже если они посчитают нас недостойными и не захотят меня и моего малыша, то мы и без них как-то обойдёмся. Хотя, положа руку на сердце, я надеюсь, что до таких крайностей не дойдёт. 

- Тебе всего восемнадцать, какая из тебя мать? 

- К родам мне уже исполнится девятнадцать. Это, конечно, рано, учитывая, что я планировала сначала закончить университет. Но и не шестнадцать! 

Меня задевает сама ситуация – почему мы это обсуждаем с Эльвирой Аркадьевной, а не с Димой? Не должен парень в восемнадцать лет быть настолько несамостоятельным! 

- И как ты его собираешься растить? Насколько я понимаю, отец твой уже несколько месяцев не работает. Он болеет, причём требует постоянного ухода и дорогостоящего лечения. На что вы живёте? Кто за ним ухаживает? – она крутит головой по сторонам, пытаясь оценить уровень нашего благосостояния. Квартира и обстановка у нас хорошие, ей не к чему придраться. 

Не понимаю, к чему она клонит. Хочет сказать, что они даже деньгами не станут мне помогать? Или будет настаивать, чтобы я избавилась от ребёнка? Как же мне неприятна эта красивая ухоженная женщина с колючими ледяными глазами и поджатыми губами! 

- Мама работает, она – главный бухгалтер в фирме, у неё неплохая зарплата. И я собираюсь устроиться на работу и работать до родов, – намеренно опускаю разговор об уходе за папой, её это не касается. 

- То есть вместо того, чтобы беречь себя, побольше гулять и нормально питаться, чтобы ребёнок родился здоровым, ты планируешь загонять себя работой? И чем же ты собираешься заниматься, учитывая твой юный возраст и отсутствие каких-либо профессиональных навыков? А что будет с твоей учёбой? 

- Не волнуйтесь, я найду работу, которая не будет мешать ни учёбе, ни ребёнку. А потом, вероятно, возьму академический отпуск, так все делают. 

- Вот что, милочка, – она не говорит, а шипит, как змея. И без того узкие губы превращаются в безобразные нитки. – Твою позицию я поняла. Если надеешься за наш счёт решить свои проблемы, то ты сделала неправильную ставку. Наша семья – не благотворительная организация. У Димы своего дохода нет, содержать твоего ребёнка ему не на что. 

Меня накрывает такой лавиной, что я даже не могу разобрать, что чувствую сильнее: ярость, бешенство, обиду, отчаяние, разочарование или просто боль. Как же права была моя мама! В который раз убеждаюсь, что она каким-то дивным образом умеет читать недоступное мне между строк и просчитывать ситуации наперёд. 

Откуда у меня берутся силы и решимость? Встаю, тем самым демонстрируя, что наш разговор окончен и Эльвире Аркадьевне пора уходить. 

- Не волнуйтесь, мне от вашей семьи ничего не надо, а с Димой мы как-нибудь сами разберёмся. 

Я всё ещё надеюсь, что у него окажется иное мнение, чем у матери? О том, как это глупо, я убеждаюсь уже через час, когда Дима звонит мне и сходу набрасывается с упрёками. 

- Маша, что ты наговорила моей матери? У неё сердечный приступ, мы ждём скорую! Как ты могла? Зачем? Я пытаюсь отстоять перед родителями тебя и наши отношения, но ты, похоже, решила безвозвратно похоронить всё, что я для тебя делаю! 

В первый момент я по привычке хочу начать оправдываться. А потом какая-то вожжа попадает под хвост, и я меняю настрой. 

- Ты ошибся адресом. Это твоя мама, несмотря на то, что мне вредно волноваться, облила меня и мою семью грязью и наговорила мне всяких гадостей! Я не намерена выслушивать претензии, основанные на больных фантазиях. Ты тоже считаешь меня недостойной себя? 

Он молчит. Видимо, не ожидал от меня такого напора. 

- Ну же, скажи! 

- Маша, перестань заниматься демагогией! Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но не надо меня припирать к стенке! 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Дима, давай не будем обсуждать это по телефону. Мне искренне жаль, что твоя мама себя плохо чувствует, но моей вины в этом нет. 

Кладу трубку и заваливаюсь на кровать в истерике. 

В университете демонстративно сажусь за стол с Валей. Она смотрит удивлённо: 

- Какая муха тебя укусила? Чем Димон проштрафился? 

- Ой, не спрашивай… 

- Что, всё так же голову тебе морочит? 

- Да пошёл он. Вместе со своей семейкой. 

- А что семейка? 

- Мамаша его вчера ко мне приходила. Прикинь, заявилась прямо домой без предупреждения! Я как увидела её на пороге, чуть в обморок не упала. Принесла себя, такая вся расфуфыренная. Губки поджала и начала мне рассказывать, что я не смогу сама ребёнка вырастить. 

- А чего хотела-то? 

- Думаю, надеялась уговорить меня на аборт, другого объяснения не вижу. Вряд ли она припёрлась просто поиздеваться и поунижать меня. 

- И что, так прямо и сказала? 

- Неа, но рассказала весь расклад – что у меня денег не будет и учиться не смогу, а они мне помогать не собираются. 

- Похоже на разведку боем. 

- Мне уже это всё начинает надоедать. Выставляют меня виноватой в том, что Димочка облажался с предохранением. Бред какой-то! Мужику восемнадцать лет, а ему мамочка сопли подтирает. Понтуется, строит из себя такого крутого парня, а сам – типичный маменькин сынок. Я вообще в шоке!