Читать книгу - "Он – мой лёд - Татьяна Минаева"

Паша сжал мою руку. Сидящий рядом Рудов был напряжён. Бёдра наши соприкасались, и я ясно чувствовала это. Черты его лица казались жёстче обычного, по взгляду трудно было сказать о мыслях.

- Главное попасть в тройку, - обратился он ко мне негромко. Конечно же, ожидал он другого, и это явственно сквозило в голосе.

Вздохнув, я кивнула, и почувствовала, как он коснулся второй моей руки. Так я и сидела между ними – между двумя мужчинами, ставшими для меня самыми важными в жизни, верившими в меня даже сейчас.

- Ольга Журавлёва, Павел Жаров, - наконец диктор начал объявление. Я напряглась, перехватила Пашкину руку и крепко сжала его ладонь, он в ответ обнял меня, так же не сводя взгляда с табло, - набирают за короткую программу сумму шестьдесят шесть и пятьдесят три сотых балла. Это четвертое место.

Рудов шумно выдохнул через нос, стиснул зубы.

- Чёрт подери, - тихонько ругнулся он и тут же посмотрел на меня, совершенно убитую, опустошённую. – Значит так, - выговорил очень тихо: - Это только полпути. Завтра произвольная.

- Роман Юрьевич, простите меня, - пробормотала разбито. - Я вас подвела. Как увидела её, так сразу и…

- А ты больше по сторонам смотри, - недовольно, с раздражением, ответил он и поднялся с диванчика, где мы сидели в ожидании оценок.

Мы с Пашей тоже встали.

Отойдя от камер, Рудов остановился и заговорил снова:

- Журавлёва не упустит возможность понаблюдать за тобой. Чего ты ждала, Оля? – он смотрел на меня прямо. – Что она будет сидеть и ждать? Не будет.

- Не будет, - согласилась я, понимая, что он прав.

- И я бы не стал на её месте, - говорил он жёстко, но спокойно.

Я могла бы возразить, что он и не оказался бы на месте моей матери, но не стала. В том, что произошло сегодня, была лишь моя вина. Не моей матери – моя и ничья больше.

- Все, собирайтесь и в гостиницу, - отрезал Роман. – Можете прогуляться, если хотите, но осторожно. Помните, что впереди произвольная. Никакой экстремальной кухни. Если пойдёте на улицу – одевайтесь тепло. И не забудьте, что вам нужно отдохнуть. Всё поняли?

Мы с Пашей синхронно кивнули, чем вызвали у Рудова чуть заметную усмешку.

Застегнув молнию на толстовке, я поплелась к раздевалке. Мысли были отнюдь не весёлые. Паша, Роман, да и я сама… Я всех подвела. Всех нас. Это ж надо! Настраивалась столько времени, а одно появление матери выбило меня из колеи. Если завтра буду кататься так же, никакой чемпионат нам не светит.

Что же делать? Не смотреть по сторонам? Смешно…

Погружённая в мрачные мысли, я не заметила небольшую ступеньку. Запнулась и полетела было на бетонный пол, но неожиданно кто-то подхватил меня.

Крепкие тёплые руки… Только-только начавшее успокаиваться после проката сердце застучало с новой силой, с губ слетел выдох.

Уже собиралась было поблагодарить неожиданного «спасителя», как услышала тихое:

- Что на льду, что вне льда, какая же ты неуклюжая, Журавлёва.

Опять Богданов! И опять оскорбляет!

Я резко развернулась и хотела ответить что-нибудь грубое, но слова застряли у меня в горле, стоило мне наткнуться на взгляд Тимура. Лукавый блеск. Всё та же чернота, только льдинки блестели как-то странно.

- Да пошёл ты, - процедила и, скинув его руки, быстро пошла дальше.

Этот взгляд… Он был не похож на все прежние. Но чем? Этого я понять не могла, как ни пыталась. Просто не похож и всё.