Читать книгу - "Навеки мой - Кэролайн Линден"

Филипп густо покраснел.

– Вэр, – процедил он, – прекрати.

– Прекратить? Именно это я велел тебе сделать, и ты дал слово, что послушаешься, – отчеканил герцог, каждое слово которого ранило подобно кинжалу. – Ты поклялся, что в течение целого месяца не приблизишься к карточному столу и воздержишься от появления на скачках. И вот ты здесь. Причем сразу после того, как клятва сорвалась с твоих губ. Как ты это объяснишь?

– Я лишь пришел повидаться с Дэшвудом, – пробормотал Филипп.

Зрители разошлись, однако в зале повисла такая тишина, что все вокруг слышали этот разговор.

– Нет, это я пришел повидать Дэшвуда! – вскричал герцог. – А ты явился сюда, чтобы поставить на кон деньги, которых у тебя нет. – Он посмотрел на Софи и его взгляд стал презрительным. – Я вижу, насколько тверды твои намерения, если ты готов сдаться на милость первой улыбнувшейся тебе женщине.

Значит, Филипп пообещал прекратить играть и нарушил слово. В глубине души Софи сочувствовала герцогу. Она считала, что Филиппу не следовало подходить к столам, и если бы его светлость повел себя иначе, она поддержала бы его и уговорила Филиппа умерить свой пыл. Но Софи не собиралась терпеть необоснованные обвинения герцога и терпеть наказание за чье-то безрассудство.

– Пусть тот из нас, кто без греха, первым бросит камень, – беспечно произнесла она. – Всем нам следует задуматься над своими недостатками, но обсуждать их прилюдно не нужно.

– Мораль, – протянул герцог, впервые взглянув на Софи не мимолетно, а более внимательно. – Как это несвойственно твоим друзьям, Филипп!

Тот втянул голову и стал похож на перепуганную черепаху. Его уши пылали от стыда.

– Хватит, – снова забормотал он. – Прошу тебя, Джек.

Джек. Какое беззаботное имя для столь сурового человека. Софи даже пожалела Филиппа, подвергшегося унизительной отповеди перед друзьями и знакомыми. Герцог говорил негромко, однако внимание присутствующих было обращено на него.

– Да, прошу вас, – подхватила Софи, стараясь говорить как можно спокойнее. – Вы выбрали для этой беседы не слишком подходящее время и место.

– Неужели? – И снова холодный взгляд голубых глаз герцога скользнул по ней. – Разумеется, вы предпочли бы, чтобы я молчал до тех пор, пока не выиграете у этого глупца значительную сумму.

Софи старалась дышать глубоко, чтобы не сказать того, о чем наверняка пожалеет. Ей нужно было отказаться более решительно, когда Филипп прервал их с мистером Картером игру.

– Это не соответствует действительности. Я никого не собиралась разорять и потрясена, что вы предположили это.

– Не надо впутывать ее в наши дела, – произнес Филипп. – Моя дорогая, вам, наверное, лучше уйти, чтобы мы с моим благородным братом могли ссориться без свидетелей.

Губы герцога изогнулись в усмешке, и у Софи промелькнула мысль, что он будет просто неотразим, если улыбнется по-настоящему.

– Сколько вы у него выиграли?

– Не ваше дело! – с негодованием воскликнула она.

Какая разница, как улыбается это бессердечное животное?

– И это после того, как он умолял меня заплатить его долг, – усмехнулся герцог. – Полагаю, вы станете следующим кредитором?

Филипп побагровел от унижения и… гнева. Он сделал шаг вперед, положив руку на плечо Софи. Его пальцы задержались на ткани платья, а потом скользнули по спине девушки и легли на талию. Софи напряглась, что Филипп принял за знак одобрения и встал между ней и братом.

– Оставь ее, – тихо проговорил он. – Мы с миссис Кэмпбелл… друзья. – Многозначительная пауза означала нечто большее. – И она не собиралась причинить мне вреда.

– Не будь глупцом! – Герцог не сводил взгляда с Софи. – Она тебе не друг. И даже не любовница, что оправдало бы твое расточительство. Эта женщина просто выигрывает у тебя деньги.

Рот Софи приоткрылся от охватившего ее гнева.

– Да как вы смеете…

– Я могу это доказать. – Герцог взял со стола кости. – Хотите поиграть, мадам? Тогда сыграйте со мной. – Он протянул руку, и Филипп угрюмо вложил в нее несколько фишек. Герцог высыпал их на стол.

Софи смотрела на него, мысленно производя подсчеты. Ставка составляла почти пятьдесят гиней. Внушительная сумма.

– Ваши ставки весьма высоки, сэр.

– В таком случае ставлю по гинее на кон, – холодно произнес герцог. – Или вы боитесь проиграть, когда перед вами не зеленый юнец?

Лорд Филипп вскинул голову и бросил на брата горящий ненавистью взгляд, однако герцог и бровью не повел. Софи прекрасно понимала, что происходит. Насмешка, предназначавшаяся ей, публично унизила Филиппа.

Но она знала единственный способ противостоять насмешкам и презрению – настаивать на своем. Она не раз испытывала на себе и то и другое, когда ехидные воспитанницы академии миссис Эптон высмеивали ее положение в обществе, а почтенные лондонские матроны презрительно усмехались при виде ее независимости. Молчание стало бы проявлением слабости. К тому же нанесенное герцогом оскорбление могло запятнать репутацию Софи. Он назвал ее профессиональным игроком, отчасти намекнув на то, что она жульничает. Конечно, Софи нравилось выигрывать – она просто обязана была делать это, чтобы обеспечить себе существование, – но играла честно, порой терпела неудачи и всегда держалась с достоинством. В данной ситуации несправедливость герцога по отношению к ней, пытавшейся урезонить Филиппа, была подобна пощечине.

– Боюсь? – Софи попыталась передать высокомерное выражение лица пребывающей в гневе миссис Эптон. – Вас? – Она выдержала паузу и многозначительно посмотрела на герцога. – С чего вы взяли?

Губы Филиппа изогнулись в недоброй мстительной улыбке, и на щеке герцога дернулся мускул.

– Тогда играем.

Софи знала, что это безумие, – безумие, безрассудство и, возможно, глупость, – однако в жизни ее возникали ситуации и похуже. Если его светлость хотел сыграть несколько конов в кости, что ж, ничто не порадует ее больше, чем его проигрыш.

Филипп рассказывал о брате не много, но Софи помнила, что герцог не играл в азартные игры и не одобрял тех, кто этим занимается. А это означало, что он будет играть, как неопытный новичок. Герцог Вэр вел себя грубо и оскорбительно, поэтому Софи твердо вознамерилась наказать его. Она ощущала неуместную солидарность с Филиппом и неистовое желание умерить пыл его невыносимого брата.

Софи вернулась к столу, положила на него фишку достоинством в одну гинею и подняла кости.

– Семь. – Ее голос прозвучал неожиданно звонко в повисшей над столом тишине, но она этого не заметила.

Сейчас мир сосредоточился вокруг ее противника. Не спуская с него глаз, Софи коснулась костей в дразнящем соблазнительном поцелуе, а потом бросила их на стол.