Читать книгу - "Обольстительный шантаж - Джулия Джеймс"

А Диего Саес тем временем спокойно стоял рядом, держа ее под руку. Порция чувствовала себя как рабыня, которую торжествующий римский полководец включил в свое триумфальное шествие. Она продолжала улыбаться, машинально произносила обычные учтивые слова и при этом не могла избавиться от мерцавшего в ней жара, разбуженного руками и губами этого человека.

Конечно, Порция старалась игнорировать реакцию окружающих, призывала на помощь все свое самообладание, надеялась продержаться до конца.

Но когда же он наступит, этот конец? В какой-то момент она поняла, что они движутся к выходу. А затем голос Диего над ухом произнес:

– Нет, извините, только не сегодня. Вечер у меня уже занят.

И он опустил взгляд на Порцию. Его собеседник, кто бы то ни был, издал понимающий смешок и отошел. А затем кто-то из служащих галереи любезно принес ее жакет из гардероба, и Диего помог ей одеться. И лицо, и все тело Порции одеревенело. Она слышала, как Диего с кем-то прощается, потом он вывел ее на улицу.

Она чувствовала себя как зомби, существо, лишенное собственной воли и не принадлежащее себе. Диего Саес завладел ею.

Сердце ее гулко колотилось, когда она усаживалась в машину, дверцы которой перед ней придерживал шофер.

Она сидела прямо и неподвижно, уставившись на стеклянную перегородку, отделявшую заднюю часть лимузина от водительского сиденья. Ей хотелось закричать, выскочить из машины, но какая-то мощная сила, воздействия которой она еще никогда в своей жизни не испытывала, удерживала ее на месте и в безмолвии.

Именно эта сила заставила Порцию повернуть голову и остановить взгляд на высоком темноволосом мужчине, сидевшем рядом с ней. Он улыбнулся – долгой, чувственной улыбкой.

– Ну, Порция, вот мы, наконец, и одни.

– Я была бы вам очень признательна, мистер Саес, если бы вы высадили меня на стоянке такси у ближайшей станции метро. Я не намереваюсь проводить остаток вечера с вами.

– Мы поужинаем вместе, – проговорил Диего небрежным тоном, словно не слышал ее слов. – Я заказал столик у Клериджа.

Глаза Порции вспыхнули – ярость и панический ужас вновь слились в одно целое, мучительное чувство.

– В таком случае откажитесь от своего заказа, мистер Саес! Я не стану ужинать с вами.

Что со мной происходит? Зачет он делает это со мной? Как ему это удается? Он мне не нравится, я хочу выйти из машины и бежать, бежать, бежать...

Опасность сгущалась вокруг нее. Опасность, олицетворенная в этом высоком смуглом человеке.

Он протянул руку и легко, нежно погладил ее щеку. Порция отпрянула, словно получила удар тока напряжением в тысячу вольт.

– Не прикасайтесь ко мне!

– Но ведь ты хочешь этого, Порция. И я тоже.

Он наклонился к ней. Его рука приподняла лицо Порции, губы дотронулись до ее губ. Кипящая лава медленно таяла в ее жилах, тело растворялось в его объятиях...

Я не должна позволять ему... Но ведь позволила! Ему, Диего Саесу, пресыщенному типу, который вознамерился развлечься с ней. Какой позор, какое унижение отдаться в его полную власть...

Диего отодвинулся, и Порция смутно поняла, что машина остановилась.

– Все начнется сегодня вечером, Порция.

И он улыбнулся ей своей долгой, чувственной улыбкой.

Именно эта улыбка помогла ей, в конце концов, прийти в себя, пробиться сквозь волну расслабляющего паралича – из глубин ее «я» поднялось новое, мощное чувство.

Порцию охватил ледяной всепоглощающий гнев.

Гнев на Диего Caeca, который с легкостью отважился пользоваться ею как вещью; и гнев на себя, поскольку она разрешила ему делать то, что не позволяла до сих пор никому. Ему, кого она так презирала, – ничтожному любителю удовольствий, испорченному легионом обожающих его женщин.

Порция задрожала. Теперь к ярости примешивался и страх: в глубине души она прекрасно сознавала, что Диего Саес имеет над ней власть, которой она не может противостоять, которую она прежде и вообразить-то себе не могла. Каждой клеточкой своего тела Порция боролась против этой тиранической силы, отвергала ее, исполненная стыда и отчаяния.

Распахнув дверцу, Порция выбралась наружу. Диего Саес вышел из машины и что-то сказал водителю. Тот кивнул и тотчас отъехал.

– Идем же, – сказал Диего и взял ее под руку.

Порция резко высвободилась, дрожа от одной только мысли, что этот человек, похоже, даже не допускает сомнений в ее полной покорности его воле.

– Уберите руки, – сердито заявила она.

Весь остальной мир исчез для Порции. Каким-то краем сознания она понимала, что стоит на Брук-стрит, возле ресторана, что в нескольких метрах от нее находится швейцар, что на тротуаре присутствуют другие люди, только что высадившиеся из такси.

Необходимость немедленно спасаться бегством вытеснила из ее головы все другие мысли и чувства. Порция зашагала прочь, к фасаду отеля, стоявшего возле перекрестка.

Задыхаясь, она услышала позади шаги – быстрые, тяжелые.

Рука легла ей на плечо, останавливая и поворачивая лицом к себе.

– Порция...

– Как вы смеете удерживать меня? – прошипела она. – Как смеете до меня дотрагиваться? Вы мне противны! Неужели вы всерьез решили, будто сможете вот так попользоваться мной? – Ее голос звучал с ледяным пренебрежением, холодные серые глаза сверкали презрением и отвращением. – Неужели вы думаете, что я допускаю возможность любовной интрижки с вами? Думаете, что я унижусь до такого типа, как вы? Что деньги делают вас настолько желанным?

Выражение его глаз изменилось, и на секунду это напугало Порцию. Но затем оно исчезло – точно захлопнулись металлические ворота, – а лицо Диего стало похожим на застывшую маску.

Дыхание Порции сбилось, стало тяжелым, будто ее легкие наполнились льдом. Прямая и неподвижная, с гордо поднятым подбородком, она стояла, излучая презрение.

Диего тоже стоял совершенно неподвижно – но это была неподвижность ягуара, замершего перед броском.

– Что ж, если таковы ваши чувства ко мне, – проговорил он, – мне остается только пожелать вам спокойной ночи.

Резко развернувшись, он направился к гостинице, и его шаги не были ни слишком быстрыми, ни слишком медленными.

* * *

Диего Саес поднялся в бар, и завидевший его бармен поспешил принять заказ.

– Виски.

Щека Диего нервно подергивалась. Вскоре перед ним уже стоял стакан, который он осушил одним глотком, понимая, что не может избавиться от преследующего его образа.

Нет, это была не Порция Ланчестер, а другая женщина. Шикарная, безукоризненно одетая, с иссиня-черными волосами, тяжелым кольцом свернутыми на затылке, ярко-красными губами. Ее глаза были темны как сам грех – ничего похожего на холодные серые глаза Порции Ланчестер.