Читать книгу - "Строптивая для негодяя - Илона Шикова"

— Как мама? — спрашиваю, ставя пакет на пол и расстегивая молнию на сапогах.

— Хуже стало, — тяжело вздыхает отец.

— В смысле? — останавливаюсь на месте. — Врача вызывал?

— Да.

Не могу на него смотреть в таком состоянии. Бывший военный, всегда подтянутый и полный жизненных сил, папа сдал в последнее время из-за болезни супруги. Ни на шаг от нее не отходит, каждый раз боясь, что случится очередной приступ, а его не будет рядом. И он не сможет спасти свою любимую женщину.

Я — поздний и единственный ребенок в семье. Не знаю, что за хвори были у моей мамы, но очень долго она не могла иметь детей. Когда уже силы бороться дальше закончились, и она фактически опустила руки, случилось то, чего так долго ожидали мои родители. То есть появилась на свет я.

Мама с папой воспитывали меня в строгости, боясь избаловать и прививая только нужные ценности, такие как дружба, ответственность, порядочность и целеустремленность. Конечно же, я, как и любой другой ребенок, баловалась, шалила, а в школе даже умудрялась хамить учителям, но всегда сама отвечала за свои слова и поведение. Видимо, юрист — это было изначально заложено у меня на генетическом уровне.

— И что сказал врач? — беру с пола пакет и направляюсь на кухню.

— Пока на лекарствах, но может понадобиться операция, — отец плетется следом.

— Черт, — вынимаю продукты, рассовывая их по полкам в холодильнике. — Может, ее еще раз в Москву отправить на обследование? В прошлый раз вроде помогло.

— Она не хочет, — мой любимый мужчина кивает отрицательно головой. — Говорит, что лучше уж здесь, — делает паузу. — В родных стенах.

— Даже слышать об этом не хочу! — строго смотрю на папу своим коронным взглядом, не допуская возражений. — И ты выкинь из головы всякую хрень!

— Дарина, — немного возмущенным тоном произносит мой родитель.

— Ты же знаешь, что иногда я резко выражаюсь. Ничего не могу с собой поделать, — улыбаюсь и развожу руками.

При родителях стараюсь не употреблять грубые словечки, но иногда вырывается. Папа пытается делать замечания, в глубине души понимая всю тщетность своей затеи. Меня уже не переделаешь, но не хочу лишний раз его расстраивать.

— Саша, — слышу голос мамы из дальней комнаты. — Кто там пришел?

— Мамуль, это я, — кричу в ответ. — Сейчас зайду.

— Ей нельзя нервничать, — шепчет отец. А то я сама не знаю.

Выхожу из кухни, направляясь в родительскую спальню.

Мама лежит на кровати, возле которой на тумбочке горит настольная лампа. Какая она у меня красивая, несмотря на возраст и бледность кожи. Любая болезнь человека не красит, но мама даже сейчас умудряется улыбаться.

— Как же я рада тебя видеть, — говорит, протягивая ко мне руки.

— Разбудила? — сажусь с ней рядом, наклоняясь и целуя ее, так же позволяя себя обнять.

Несколько секунд не разжимаем рук. Как же мне хочется забрать все ее проблемы себе, избавив от боли и страданий!

— Ничего страшного, — мама первой выпускает меня из объятий, и я сажусь ровно, продолжая, правда, держать ее руку в своей. — И так целыми днями только ем и сплю.

— Как ты себя чувствуешь? — задаю вопрос и замираю в ожидании ответа.

— Отец, как всегда, преувеличивает, — мама пытается улыбнуться. — Все в порядке, дочка.

— Ага, вижу я, какой у тебя порядок, — зачем-то ворчу, но моя самая любимая женщина в мире в ответ только гладит пальцами мою ладонь.

Мысленно бью себя по голове за несдержанность. Ну, вот зачем еще больше напоминаю о ее болезни?

Уже два года у мамы серьезные проблемы с сердцем. Я не сильна в медицинских терминах, но, как популярно объяснил мне когда-то врач, неправильно срабатывает какой-то клапан, и кровь не поступает в сердце, вызывая сбой, а он в свою очередь — одышку даже при небольшом движении, отеки и сильные боли. А также есть огромная вероятность того, что случится инфаркт. Это если кратко.

Мы отправляли маму на обследование в Москву, так как в нашей областной больнице не берутся делать операции по замене аортального клапана, но там сказали, что можно обойтись пока без хирургического вмешательства. Какое-то время помогали лекарства, но сейчас маме стало опять хуже. И мы с отцом не знаем, чем ей помочь.