Читать книгу - "Королевское наслаждение - Шеннон Дрейк"

Но ни благие намерения Эдуарда, ни влияние его жены не могли повлиять на горячую кровь Плантагенетов, которая текла в его жилах, и сегодня король мягкими, словно у леопарда, шагами мерил комнату, думая о короне и силе своего оружия.

Прошло почти три столетия со дня завоевания Англии и два столетия с тех пор, как Генрих II и его жена Элеонора заняли трон и присоединили к владениям английской короны свои французские владения. В начале тринадцатого века Иоанн Английский потерял большую часть королевских владений во Франции и умалил престиж английской короны, но тем не менее часть земель на континенте все еще являлась твердыней и оплотом Англии. Много лет короли Англии были и французскими королями, и Эдуард имел все основания считать себя таковым, так как его мать Изабелла, пусть ее и звали французской волчицей, была дочерью Филиппа Красивого. Все три ее брата, один за другим унаследовавшие французскую корону, умерли бездетными. Парламент Франции возражал, чтобы трон перешел к кому-нибудь по женской линии, и поэтому французская корона досталась Филиппу Валуа, кузену трех скончавшихся братьев из династии Капетингов. Он приходился кузеном и самому Эдуарду. Эдуард оспаривал корону, считая, что если уж она не может передаваться по женской линии, то сам он состоит в более близком родстве с Филиппом Красивым.

Эдуард сознавал, что в данный момент не имеет достаточно вооружения и людей, чтобы вернуть французский трон, но Филипп Валуа сейчас захватил и Аквитанское герцогство — самое большое и, может быть, самое важное владение Англии на французской земле. Филипп также осмелился угрожать Эдуарду, заявив, что разрешение вопроса, связанного с правом владения Аквитанией, невозможно до тех пор, пока Эдуард не вернет шотландцам их прав. Но Эдуард твердо решил: будь он проклят, если позволит французам указывать ему, как вести себя с шотландцами.

Вот почему Эдуард оказался под стенами этой крепости. Он пришел, чтобы сразиться со своим французским кузеном, а вместо этого ему пришлось воевать с женщиной.

— Приведи ее! — приказал он Роберту.

Когда графиню ввели в комнату, Эдуард подумал, что она станет рыдать и просить пощады, но ничего подобного не произошло. Наоборот, она гордо вскинула голову, и смело посмотрела королю в глаза. Ее волосы были чернее ночи и потоком струились по спине. На ней было пурпурное платье, отделанное мехом по вырезу на груди и рукавам. Глаза — зеленые, словно изумруды, горячие, испепеляющие — вызывающе смотрели на Эдуарда, и в них не было ни раскаяния, ни мольбы. Графиня оказалась стройной и гибкой, платье плотно облегало ее фигуру. От нее исходил нежный запах лепестков розы, а цвет наряда Леноры оттенял розоватую прозрачность ее лица. Эдуард не мог понять, что с ним внезапно случилось, что на него так подействовало: то ли исходящий от Леноры нежный запах, то ли ее взволнованный вид, то ли вздымающаяся от возбуждения грудь, но гнев короля вдруг утих, и на смену ему пришло желание. Сильное, горячее, непреодолимое.

Ее лицо было необыкновенно прекрасным. Эдуарду казалось, что если он погладит его, то почувствует под рукой мягкость и нежность шелка. Поток струящихся густых черных волос будил воображение, действовал возбуждающе.

Ленора спокойно смотрела на короля, и в ее взгляде ощущались дерзость и презрение. Даже сейчас она была не склонна просить пощады. Возможно, она надеялась, что благородная кровь, текущая в ее жилах, послужит ей хорошей защитой. Видит Бог, она ошибалась.

Эдуард шагнул к ней, злясь, что даже сейчас, когда она оказывает открытое неповиновение, он так сильно желает эту женщину. Видит Бог, у него хватит сил казнить ее, если он того пожелает!

— Ведьма! — закричал он и ударил ее по щеке с такой силой, что графиня закачалась и опустилась на одно колено.

Король взглянул на нее, и его охватило мимолетное раскаяние. Но вот она снова гордо вздернула голову и посмотрела на него глазами, сверкающими, словно россыпь драгоценных камней.

Ленора вскочила на ноги. Щека ее горела. Графиня закричала прямо ему в лицо:

— Вы здесь не король! Великий Эдуард, великий воин! Все, на что вы способны, — это сражаться с детьми, сжигать урожай, убивать животных! Можете делать все, чтоВам заблагорассудится, но никто здесь не подчинится вам. Никто не станет просить у вас пощады!

Произнеся эти слова, она набросилась на короля, как кошка, стремясь выцарапать ему глаза. Ошеломленный тем, что кто-то посмел так вести себя с ним, Эдуард успел поднять руки, чтобы прикрыть лицо, но не смог удержаться на ногах, и они оба упали на деревянный пол перед камином. Графиня отчаянно боролась, пытаясь скинуть с себя Эдуарда. Пламя камина освещало их сплетенные тела. Ленора выхватила из кармана маленький кинжал, чтобы вонзить его королю в горло, и это решило ее судьбу…

Он сжал ей запястье, кинжал выпал, и король отбросил его в сторону. Эдуард рванул на груди ее прекрасное платье, и в тишине комнаты раздался звук разрываемой ткани. Взгляд зеленых глаз графини обжег его, она снова попыталась вырваться, ее обнажившаяся грудь высоко вздымалась.

Увидев пляшущие в его глазах дьявольские огоньки, Ленора испустила истошный крик: она осознала свое поражение. Ее кулаки молотили по спине Эдуарда, с губ срывались проклятия.

Она продолжала сопротивляться, но вскоре силы покинули ее. Ее проклятия не остановили короля. Он был победителем и получил на нее право. Он взял ее силой, игнорируя ее девственность… Однако в конце концов его гнев утих и в нем проснулась нежность. Его пленили совершенство и красота тела Леноры, нежный запах и шелковистость кожи.

Когда все было закончено и графиня лежала на полу, отвернувшись от короля, стараясь подавить в себе рыдания и скрыть от него слезы, Эдуарда снова одолели угрызения совести. Сейчас он, был зол на самого себя.

— Просите пощады, — сказал он хрипло, — и я постараюсь сохранить вам жизнь, хотя девственность уже потеряна.

Она с минуту молчала, затем, всхлипнув, прошептала:

— Никто здесь не сдастся на милость победителя, никто не будет молить о пощаде.

У Эдуарда промелькнула мысль, что, едва зная графиню, он уже восхищается ею, она его притягивает, завораживает.

Он подумал о своей Филиппе, о семье, которую она создала, окружив всех вниманием и заботой. Сейчас Филиппа ждала еще одного ребенка. У него есть сыновья, и им нужна крепкая семья, хорошее воспитание. Его наследникам должно достаться сильное королевство. Жена постоянно присутствовала в его мыслях. Эдуард думал о ней во время отдыха и накануне сражений…

Но сегодня ночью супруги не было с ним рядом, и мужское начало взяло свое.

— Возможно, — сказал он внезапно Леноре на ухо, — вы еще когда-нибудь попросите пощады.

Он поднял ее на руки, и у нее уже не было сил сопротивляться, когда он положил ее на широкую кровать. Они провели вместе всю ночь; он занимался с графиней любовью до тех пор, пока не угас огонь желания.

Но она так и не покорилась ему и не запросила пощады.

Когда наступило утро, Эдуард покинул ее, чтобы продолжить поход, оставив крепость на попечительство Роберта Оксфордского.