Читать книгу - "Его лучшая любовница - Трейси Энн Уоррен"

Он заправил рубашку.

— С меня вполне достаточно.

— Готова спорить, что, если ты вернешься, я смогу убедить тебя в обратном.

Лукаво улыбнувшись, она похлопала по постели рядом с собой.

Секунду он смотрел на кровать и лежащую на ней красивую женщину, а потом взял шейный платок и начал завязывать его модным узлом. На гладком лбу Эрики пролегли морщинки.

— Почему ты молчишь? Что сегодня с тобой происходит?

— Ничего. Как я сказал, время позднее и мне пора с тобой попрощаться.

Она надула губы и откинулась на подушки.

— Ну ладно, раз ты решил упрямиться… Наверное, я увижу тебя в опере через два дня, — добавила она, помолчав. — Полагаю, к этому времени твой аппетит проснется — и мы найдем способ его удовлетворить.

Он прислушался к себе, проверяя, не шевельнется ли в нем желание. Вместо этого он почувствовал… полное равнодушие, ощущение того, что все это много раз было…

Скучно!

— По правде говоря, — отозвался он, думая вслух, — я вряд ли пойду в оперу.

Она снова нахмурилась.

— О! Ты кому-то уже обещал?

— Нет. Меня просто там не будет. Послушай, Эрика, я не собирался делать это сегодня, но не вижу смысла тянуть.

Он набросил на плечи плащ, застегнув его на пару крючков.

Ее зеленые глаза потемнели.

— Боюсь, я тебя не понимаю!

— Да все ты понимаешь. Просто наши отношения потеряли прежнюю остроту.

Ее нежные щеки вспыхнули.

— Я этого не заметила. И, как мне кажется, этого не обнаружил и твой мощный жезл, когда ты этой ночью резвился со мной в постели.

Он с трудом справился с желанием тяжело вздохнуть: пришлось отказаться от надежды на мирное окончание этого разговора. Но разрыв отношений редко проходил гладко: одна сторона желала прервать связь, другая — нет.

— Я получил большое удовольствие за последние несколько недель. Ты страстная и обаятельная женщина, но нам пришла пора расстаться.

— У тебя есть другая?

— Нет. Никого нет.

Но когда он произнес эти слова, в его сознании снова встал образ Габриэлы, чье милое личико было таким же влекущим, как теплый солнечный свет в первые дни весны. Похоже, что какая-то тень этой мысли отразилась и на его лице, потому что Эрика зло сощурила глаза, а ее лицо исказилось.

— Значит, кто-то все-таки есть! Скажи мне ее имя! Я хочу знать, что за шлюшку ты обихаживал у меня за спиной! Теперь понятно, почему ты взял меня этой ночью всего один раз.

— Никакой другой женщины нет, — повторил он ровным голосом. — Но если бы и была, я не понимаю, почему это тебя трогает. Наши отношения не подразумевали моногамии. Я могу взять себе в любовницы кого пожелаю, так же как и ты вольна приглашать в свою постель кого угодно. Ведь ты замужняя женщина и не можешь говорить, будто была мне верна.

— Хьюитт не считается! — объявила она, выбираясь из постели, и, не обращая внимания на свою наготу, подошла к нему. — Он для меня ничего не значит, и ты это знаешь. Я вышла за него из-за его титула, и только. Я люблю тебя, Тони. Я раньше не говорила этого, но это так. Я… я готова уйти от него к тебе. Тебе стоит только попросить.

Он скептически выгнул бровь.

— Правда? Ты готова бросить лорда Хьюитта и жить со мной? А как же скандал, который это неизбежно вызвало бы?

В ее глазах загорелась откровенная надежда.

— Мне все равно. Другие пары переживали такие бури — и, в конце концов все налаживалось. Конечно, это было бы непросто, но если бы я развелась, мы смогли бы по-настоящему быть вместе. Всегда.

— Тебе хочется стать герцогиней, да?

Увлекшись происходящим, она не заметила холода, прозвучавшего в его вопросе.

— А какой женщине этого не хочется? Ах, дорогой, ты делаешь мне предложение? — проворковала она, гладя его по груди. — Учти, я готова ждать сколько угодно, чтобы мы смогли быть вместе.

— Не торопись, — ответил он, мягко отстраняя ее руку. — Я не имею ни малейшего желания жениться. Тебе следовало бы помнить о том, как я отношусь к этому вопросу. Полагаю, это знает весь свет, поскольку я никогда не трудился скрывать свое мнение.

Она вызывающе вздернула подбородок.

— Все мужчины так говорят, пока не женятся.

— Я утверждаю это вполне осмысленно.

— А как же дети? Тебе ведь нужен наследник!

Он презрительно посмотрел на нее.

— Пусть мой кузен получит титул, а с ним и необходимость плодить сыновей. Меня вполне устраивает то, как я живу сейчас.

— Тогда мы обойдемся без детей! — проговорила она с растущим беспокойством. — Сможем больше времени проводить друг с другом. Мы с тобой!

Она обхватила его за пояс.

Заведя руки за спину, он разомкнул ее пальцы.

— «Нас с тобой» нет. Уже нет. Эрика, все кончилось.

Она побледнела.

— Нет, не говори так! Если ты н-не хочешь жениться на мне сейчас, мы можем поговорить об этом позже. Я завтра пришлю тебе записку, чтобы уговориться о следующей встрече. Может быть, назначим ее в какой-нибудь оранжерее? Представь себе, как захватывающе было бы заниматься любовью среди экзотической растительности!

Он вполне мог себе это представить. Но — уже не с ней.

— Прощай, — сказал он решительно.

Ее лицо изменилось, в глазах вспыхнула ярость.

— Подонок! — вскрикнула она. — Мне надо было слушать друзей. Они ведь предупреждали меня, какое ты холодное, бессердечное животное!

— Так обо мне говорят? — осведомился он скучающим тоном. — Насколько я припоминаю, я никогда не обещал ничего, кроме наслаждений, — а их я предоставлял тебе в избытке. Что до любви ко мне, то мы оба прекрасно знаем, что ее заменяло плотское влечение. Ну, еще тебе хотелось бы стать герцогиней. И, несмотря на твои страдания, я уверен, что ты без труда найдешь другого мужчину, который бы согревал твою постель. А я тем временем пришлю тебе бриллиантовый браслет. Это поможет залечить рану, правда ведь?

Быстро осмотревшись, она схватила один из бокалов с вином и швырнула прямо ему в лицо. К счастью, меткостью она не отличалась, так что бокал со всем своим содержимым попал в стену в двух шагах от него. Стекло разлетелось мелкими осколками, бургундское ручейками крови потекло по тисненым желтым обоям.

Он секунду смотрел на безобразное пятно, а потом прошел к двери и взялся за ручку.

Она взвизгнула.

— Ты об этом пожалеешь, даю слово! Я отомщу тебе. Эта угроза заставила его еще раз скептически выгнуть бровь. Отвесив ей изящный поклон, он сказал: