Читать книгу - "Ветер разлуки - Соня Мармен"

Он оплакал ее в своей душе, как в свое время Конни, а потом и Кирсти. После ее ухода он дал себе зарок больше никогда не любить. Зачем, ведь любовь приносит только страдания и развенчивает иллюзии… За три недели «принудительного отдыха» у него было достаточно времени, чтобы вспомнить свою жизнь и подвести неутешительный итог. Однажды дед Лиам сказал ему, что «у каждого человека, не важно, бедного или богатого, злого или доброго, есть на земле своя миссия». Интересно, в чем его предназначение? Сделал ли он что-нибудь в своей жизни, о чем было бы не стыдно упомянуть в эпитафии?

Здесь покоится палач детей,

Отъявленный вор,

Солдат, не имевший ни стыда, ни совести…

Человек без души.

Он медленно открыл глаза и посмотрел на берег, обнажавшийся по мере того, как вступал в свои права отлив. У подножия утеса поблескивала полоска песка. Как называется это место? Он как будто бы слышал незнакомое слово… Фулон?.. Может, так, а может, и нет… Солдатам не сообщали ничего. Они получали распоряжения уже на месте, но, судя по нервозности офицеров, это был не разведывательный поход, а масштабная операция. Первая массированная высадка после поражения, которое Вольф потерпел при Бопоре в конце июля… Может, командиры решились все-таки взять город приступом?

Многочисленные плоскодонки тихо скользили по реке Святого Лаврентия, следуя направлению сильного течения. Первая лодка уже причалила, и двадцать четыре добровольца выбрались на песчаный берег и построились. Скоро настанет и их с ребятами очередь…

Странное чувство овладевало Александером по мере того, как они приближались к месту высадки, – нечто среднее между страхом и возбуждением, отчего по телу пробегала дрожь. Он набрал в грудь побольше воздуха. Спина побаливала, и кожа на ней немилосердно зудела и чесалась, но он успел к этому привыкнуть. Боль давно стала его верной спутницей. Она толкала его вперед, давала силы для исполнения наивысшей цели – завоевать уважение родных, восстановить померкшую славу своего клана. «И путь величия ко гробу нас ведет…» Где же он это слышал?

Рядом шевельнулся Колл и прижался к нему плечом. Он понял это безмолвное послание: они будут сражаться вместе. Жизнь каждого теперь в руках брата. Они – родные по крови и вместе встретят самое страшное. Когда объявили сбор, у них с Коллом для разговоров была еще целая ночь. Они поклялись на крови, что тот, кто останется в живых, вернется к отцу и расскажет, как другой его сын пал смертью героя. Стоило Александеру вспомнить об этом, и у него на душе становилось легче. Теперь он мог умереть с миром и был готов сделать это с гордо поднятой головой, глядя в глаза противнику. Так он сам для себя решил.

Вода плескалась о нос лодки. Еще несколько минут – и дно заскреблось о гальку. Солдатам был дан приказ хранить абсолютное молчание. Было около пяти утра, и уже рассветало. Закутанный в широкий плащ, Вольф с несколькими офицерами стоял чуть поодаль от выстроившихся шеренгами солдат, к которым по мере высадки присоединялись товарищи. Освободившиеся лодки тут же уплывали назад за новым грузом – на кораблях оставалось еще несколько сотен человек. Капитан Дональд Макдональд быстро выстроил свою роту и повел ее к подножию утеса. Им предстояло тяжелое восхождение.

На некотором расстоянии от места высадки находился французский часовой. Заслышав шаги, он осторожно приблизился.

– Да здравствует…

– Франция! – на безукоризненном французском подхватил капитан Фрейзер.

– Полк?

Последовала короткая пауза.

– Морской флот!

– Говорите громче! Я плохо вас слышу.

– Хотите, чтобы и англичане нас тоже услышали?

– Пусть проходят! – сказал часовой двум своим товарищам, находившимся чуть дальше на берегу. – Нам привезли провизию!

В темноте они прошли под носом у часовых и стали карабкаться по скалистому склону высотой не меньше шестидесяти ярдов. Вдалеке слышался грохот мортир: возобновилась бомбардировка города. Александер знал, что Колл находится у него за спиной, но Мунро он успел потерять из виду. Начался мелкий дождик. Закинув ружье за спину, стиснув зубами нож, он продвигался вперед, цепляясь за корни, пучки травы и острые камни, норовившие выскользнуть из-под пальцев. Поднимались в полной тишине, от этого зависела их жизнь. Слышалось только журчание ручья и приглушенный шорох скатывающихся по склону камней.

Несколько человек уже добрались до вершины, где располагался сторожевой пост французов. Звук голосов, несколько выстрелов, и перепуганные ополченцы задали стрекоча, по пятам преследуемые английскими солдатами. С момента высадки прошло всего десять минут…

Количество солдат перед оборонительными укреплениями Квебека неуклонно увеличивалось. Александер шел по полю, глядя, как спелая пшеница волнуется под легким дуновением ветра. Занимался рассвет. Дождь прекратился. Неподалеку проходила дорога. Она вела к воротам города, которым он так часто любовался с мыса Леви. Впереди слева деревья прикрывали часть французских укреплений. Вдоль дороги стояли фермы, мельницы и жилые дома. Справа, перед бастионом, соседствующим со скалами, распростерлось плато с россыпью деревьев.

Они медленно продвигались под разрозненными выстрелами французских разведчиков. Моряки притащили пушку и теперь устанавливали ее так, чтобы она могла стрелять, не нанося повреждений однополчанам Александера и солдатам 58-го Ратлендширского пехотного полка. Меньше чем за три часа после начала высадки, выстроившись в две шеренги, четыре тысячи восемьсот солдат под флагом Union Jack наставили дула ружей на столицу Новой Франции.

* * *

Неописуемый шум разбудил Изабель. Она села на постели и тряхнула волосами, чтобы отогнать сон, в котором Николя страстно ее целовал. Мадо свесилась из окна.

– Что случилось?

Кузина посмотрела на нее. Она была бледна как полотно.

– Иза, я не знаю, но думаю, что произошло что-то серьезное! Наши солдаты бегут к воротам Сен-Жан!

Кто-то с силой постучал в дверь спальни. Не дожидаясь разрешения, в комнату ворвалась Перрена – растрепанная, наспех одетая.

– Англичане высадились возле города! Они развернули знамена у наших стен! Собирайте вещи, надо уходить!

Она убежала так же стремительно, как и появилась, оставив молодых женщин, которые все еще не пришли в себя.

– Пресвятая Дева! – только и смогла вымолвить Мадлен после недолгой паузы.

– Англичане? Здесь? – прошептала Изабель, силясь поверить в происходящее. – Но ведь Николя сказал…

– Значит, он ошибся. Одевайся, Иза. Подумаешь об этом позже!

Все обитатели дома, равно как и жители, которые оставались в городе, невзирая на бомбардировки, не прекращавшиеся в течение последних двух месяцев, вышли на грязные после дождя улицы и топтались под серым небом. Солдаты из Бопора пересекали город, направляясь к воротам Сен-Жан. Изабель влилась в возбужденную толпу горожан. Она рассчитывала увидеть Луи, Этьена и Гийома, а в особенности – Николя. Солдаты в грязной белой форме со знаками отличия разных цветов проходили мимо. Наконец показались длинные серые курточки солдат колониальных военно-морских сил. Де Мелуаз шел во главе своей роты. Она стала махать рукой и позвала его по имени. Молодой офицер посмотрел на нее и едва заметно улыбнулся в знак приветствия.