Читать книгу - "Любовь и лёд. Книга 2 - Ирмата Арьяр"

в этом мире, то мир был бы другим. Но увы, кроме воли простых людей, коих большинство в Эальре, есть наследники айров. И именно наследники решают, как жить большинству.

– К чему эти прописные истины, сиагр?

– К тому, что и наследники не всегда решают, как им жить, асар. Над волей наследников стоит воля самой магии. И вам пора вспомнить о том, о чем пытался напомнить низвергнутый нами император. Корону Севера невозможно уничтожить. И владеет ею тот, кого избирает она. Не мы с вами, не совет старейшин. А сама магия Севера. И охраняют корону не назначенный советом хранитель, а стужеи, ее невидимые стражи. Нам только нужно подождать, кого из собравшихся здесь многоликих наследников айров они выберут своим владыкой и вручат ему корону.

Асар Баэташр расхохотался, но тут же замер с вытаращенными глазами: жезл в его руке треснул и осыпался осколками льда. Ледяные алмазы эдельвейса, нового символа избранного главы совета старейшин, с тонким звоном истаяли.

И этот звон не утихал, а наоборот, становился громче, звучал невидимыми горнами. По залу проносились вихри, шевеля подвески и украшения ласхов, лохматя их прически, дергая оружие на поясах. Потом тычки стали ощутимее, как будто армия невидимок вызывала недругов на бой. Большинство аристократов сумели защититься. Даже Алэр срочно раздавил один из амулетов и окружил себя коконом синего пламени. Тогда ледяные порывы взялись за колонны зала, стены и окна, срывая украшения, выламывая целые куски и разбивая охранные щиты. Дворец шатало, словно он попал в руки сумасшедшего великана.

– Что происходит? – раздались крики.

Летту укрыл Рамасха. Они остались вдвоем в центре зала. Остальные с трудом оставались на ногах, цеплялись друг за друга, жались к стенам. Кто-то пытался заклинаниями остановить разгулявшуюся стихию, но пламя заклинаний гасло или, хуже того, ранило самих магов. Магия перестала слушаться!

– Держись за меня, – шепнул Рамасха Летте.

Она спряталась за его спину, прижалась лбом между лопаток и закрыла глаза, готовая в любой момент просить духов забрать ее на тропу вместе с любимым, обещая пожертвовать какое угодно воспоминание, но лучше что-нибудь из тех, который и сама охотно забыла бы.

Рамасха вскинул руки, озарившиеся лунно-голубым светом, и едва не рявкнул разбушевавшимся стужеям: «К ноге!». Но решил, что это будет уже слишком, и приказал, не повышая голоса, все равно не перекричать:

– Довольно. Остановитесь. Мы вас поняли.

Сразу все затихло и стало слышно, как где-то вдалеке повизгивают маленькие эйхо, а голос служанки Мары успокаивает: «Ну хватит вам буянить, сиротинушки, будет вам полководец. Нечего детишек пугать! А вы, детки, опять объелись магии? Куда вам столько? Животики заболят!»

– Моя булавка еще у тебя? – шепотом спросил Рамасха у Летты.

– Она у Зиантры.

– Жаль. Тогда дай мне что-нибудь из твоих украшений.

Летта отстегнула любимую брошь с аметистами в виде фиалки и бриллиантовыми капельками росы на цветке.

– Это подойдет?

– Вполне! – Рамасха, взяв драгоценность, поднял ее над головой и повелел: – Заприте свою силу!

Брошь вырвалась из его рук, вспыхнула яркой фиолетовой звездочкой. И ласхи ахнули, когда вокруг нарисовался северным сиянием стремительный контур, а потом из синего пламени и звездного света соткалась и сама Корона Севера. Вместо огромного и тяжелого алмаза ее венчал аметистовый цветок фиалки. Мерцая драгоценными гранями и прозрачными язычками пламени, артефакт силы опустился на голову Рамасхи.

– Прими нашу силу и службу, владыка, – прогремело по залу. В центре, освобожденном от ласхов, на миг проявились десятки высоких фигур в ледяных доспехах. Воины опустились на одно колено, склонили головы.

– Принимаю, – произнес Игинир. – Займите свое место.

Воины исчезли, а корона на челе нового владыки засияла как звездное небо.

– Прими нашу службу и верность, владыка, – один за другим опускались в поклонах многоликие маги. Все, кроме одного, жавшегося в самом углу за колонной.

– Принимаю, – кивнул Игинир. – Думаю, мы с советом старейшин утрясем формальности. – Не так ли, асар Баэташр?

Оставшийся без жезла и знака главы поморщился, но кивнул. Пусть власть у заговорщика вырвали, но лучше полкуска власти, чем ни крошки во рту.

Рамасха повернулся к Летте, встал на одно колено.

– Прими мое сердце, руку и любовь, принцесса Виолетта.

– Принимаю, – улыбнулась девушка, протянула руку и подняла своего любимого. И ощутила, как слетел под порывом ледяного ветра капюшон с ее головы, а волосы прижало тяжестью венца. Стужеи тоже приняли выбор владыки.

Зал взорвался ликующими фейерверками. Даже старейшины цедили улыбки и поздравляли молодых. Кто же будет спорить с таким превосходящим противником, как армия стужей? Никто не знает, сколько их на самом деле.

***

Воспользовавшись суматохой, Алэр выбрался из тронного зала. Никто его не заметил, никто не остановил. И даже черные мухи темных рун не преследовали, словно Азархарт наблюдал за происходящим глазами раба и теперь, ослабив поводок, обдумывал дальнейшие шаги.

Стражники уже вернулись на посты, в коридорах начали мелькать слуги и ленты зримой речи – сплетни лучами разлетались из дворца. Едва не распавшаяся империя оживала.

Алэр вышел из дворца. Никому не нужный, никому не страшный. Полярная ночь моргала на него мириадами равнодушных глаз. Неподалеку замерли два преображенных в лошадей эйхо в полной упряжи.

– Папа? – окликнул его тонкий голосок.

Он оглянулся. На крыльце, держа за руку младшего лорда Кандара, стояла принцесса Осияна в скромной шубке, шапке и теплых сапожках, словно она не морозоустойчивая ласхиня, а простой человек. Или маскирующаяся под человека.

– Осияна? Что ты тут делаешь? Где твои фрейлины? Гувернантки?

– Мне теперь никто не указ. Ну… тебя же не было, я подумала, ты уже умер. А что мне тут делать? Поэтому я иду в Белые горы. Хочу встать вейриэном, как брат Рагар. Милорд Кандар любезно согласился меня проводить. Принцесса Виолетта почему-то дала ему отставку и отправила обратно в горы. Неблагодарная она. Хорошо, что ты на ней не женился. Хотя братца Игинира жалко, ему же с ней мучиться теперь. А ты куда? Раз ты больше не император, а просто папа, пойдем со мной! Мне одной немного страшно.

Алэр на мгновение опешил. Перехватил панический взгляд Кандара и ухмыльнулся. Найла! Его единственная, потерянная и… ненавистная любовь. Если она не захотела прийти к нему, то он придет к ней! А Осияна… дети – лучшие заложники. Послушные и слабые.

– А пойдем, дочка. Не выгонит же меня мой старый знакомый