Читать книгу - "Танцующие пылинки - Саманта Янг"

Слишком тяжелый, но восхитительный груз.

Я потерлась ногой о мужскую мускулистую икру.

— У тебя проблемы с контролем, — поддразнила я с ленцой, мой голос звучал хрипло.

Киллиан поднял голову, черты его лица расслабились.

— Ты трахнула меня, как хотела. А я трахнул тебя, как хотел я. Баш на баш.

Я лениво улыбнулась, потому что он был прав.

— Ну, ладно.

Киллиан подарил быстрый сладкий поцелуй, затем скатился с меня и улегся на спину, закинув руки за голову.

— Это был какой-то странный день.

Точно сказано. После визита Мики и Брэндона на лейбл я попрощался с ними, расстроенная, что не смогу проводить их в аэропорт. Мы договорились созваниваться, и парни пообещали, что попросят Остина связаться со мной, как только он вернется в страну современных технологий.

— «На ветру» потрясающе звучит.

Было странно гордиться песней, которая была написана с такой болью, но я очень гордилась ею. Тем не менее, для меня было важно, чтобы Киллиан знал, что я больше так не чувствую.

— Вчера я написала новую песню.

— Серьезно?

— Угу.

Я повернула голову на подушке и посмотрела на него. Было ли когда-нибудь время, когда этот мужчина не казался мне красивым? Я протянула руку и провела кончиками пальцев по его подбородку.

Киллиан с любопытством покосился на меня.

— Могу я услышать?

— Да.

Я привстала и соскользнула с кровати. Ненадолго исчезла в ванной, чтобы привести себя в порядок, а затем, покачивая бедрами, неторопливо направилась в гостиную.

— Ты собираешься петь голышом? — крикнул мне вслед Киллиан, затем послышался шелест постельного белья.

В квартире было тепло, и никто не мог видеть нас здесь, наверху, так что я не видела смысла надевать одежду, когда мне не терпелось спеть свою песню. Отчасти это было нервное беспокойство. Я хотела сделать это до того, как потеряю храбрость.

Я села на стул, закинула ногу на ногу и положила гитару на колено. Киллиан вышел из спальни в одних боксерах. Увидев меня, он прислонился к стене и скрестил лодыжки. Хотя его поза была расслабленной, выражение лица было тревожным, прожигающим и наполненным эмоциями.

— Этот твой образ будет отпечатан в моем мозгу до самой моей смерти, — сказал он хриплым голосом.

Я мягко улыбнулась, в груди все наполнилось любовью.

— Правда?

Киллиан кивнул с серьезным выражением лица.

— Правда.

Не в первый раз я чуть не выпалила, что люблю его. Потом я поняла, что это не имеет значения, потому что песня, которую спою, была в значительной степени любовным посланием.

Я набрала вступительные аккорды, полился легкий бодрый звук. В моем представлении это должна быть мелодия, к припеву переходящая в крещендо, что во внестудийном пространстве невозможно было добиться такого эффекта. Но в данный момент это не имело значения.

Все, что имело значение — петь для Киллиана.

Я была бетоном, стоящим на месте,

Зацементировано сердце, замурована душа.

Но были трещины, которых я не видела,

Через них моя песня звала.

Река услышала меня и пришла за мной.

Там, в камне, я была холодна,

А ты, сидя на троне, был еще холоднее

Ледяных волн, что затопили меня…

чтобы освободить мою песню для тебя.

Река услышала меня и пришла за мной.

И понесла меня к водопаду.

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Мое сердце бьется в такт.

Моя душа в свободном падении,

Но перед самым приземлением

Твои руки ловят меня.

Я жива, и это все твоя вина,

Кровь бьет ключом, обжигая жаром.

Плохо, что я становлюсь зависимой,

Быть в сознании, быть с тобой.

Река услышала меня и пришла за мной.

И понесла меня к водопаду.

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Мое сердце бьется в такт.

Моя душа в свободном падении,

Но перед самым приземлением

Твои руки ловят меня.

Ты в моем сердце, ты как пульс.

Ты воздух, который я пью на вдохе.

Ты поток, который освободил меня.

Водопад, в котором я с радостью утону.

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Мое сердце бьется в такт.

Душа в свободном падении,

Но перед самым приземлением

Твои руки ловят меня.

Река услышала меня и пришла за мной.

Теперь моя песня принадлежит ей.

Мои пальцы чуть не соскользнули со струн, когда я закончила и полностью осознала, что написала. Тишина, воцарившаяся в квартире, не помогла справиться с внезапной волной неуверенности, которая буквально пришпилила меня к креслу.

Я не могла смотреть на Киллиана.

Это было все равно, что под действием желания заняться сексом, а потом, как только все закончится, понять, что это была ошибка.

Нежели я все испортила из-за слишком большого количества чувств?

— Скайлар.

Я неохотно подняла взгляд с пола на Киллиана. Он стоял прямо, больше не прислоняясь к стене, и у меня перехватило дыхание от того, что я увидела.

Дрожа, я осторожно опустила гитару, встала и пересекла комнату. Киллиан взглядом жарко прошелся по моему телу, и когда я остановилась перед ним, посмотрел мне в лицо. Затем прижал меня к себе и жадно поцеловал.

Я держалась изо всех сил, надеясь, что яростное отчаяние его поцелуя означало, что я не одинока в своих чувствах. Когда Киллиан, наконец, позволил мне глотнуть воздуха, я сухо спросила:

— Я так понимаю, тебе понравилась песня?

Он обхватил мое лицо ладонями и прошептал:

— Мне очень понравилось. Я… я люблю тебя.

Мои колени чуть не подкосились, настолько эмоции, хлынувшие на меня, были сильными. Я крепко обхватила Киллиана и прижалась к нему так близко, как только могла, и прошептала ему в губы:

— Спасибо, что не оставил меня слишком долго висеть в подвешенном состоянии. Был момент, когда я подумала, что ты не чувствуешь того же, и мне придется выпрыгнуть из окна. И я не хотела делать это с голым задом. На улице холодно.

Киллиан слегка покачал головой, его губы дрогнули в довольной улыбке.

— Я чувствую то же самое. Никогда, блядь, не сомневайся в этом.

Потом я поняла, что на самом деле в песне не было этих слов.

— Если ты не понял из песни, то я люблю тебя.

Он ухмыльнулся, потершись своим носом о мой.

— Я понял это.

Я снова потянулась поцелуем, вкладывая в него свое сердце и душу. Киллиан нетерпеливо поднял меня на руки. Я обхватила его ногами за талию и так и держалась, пока мы, спотыкаясь и целуясь, возвращались