Читать книгу - "Пальмы в снегу - Лус Габас"

– День выдался трудный.

– Здесь все дни трудные.

Барабаны зазвучали громче, на улице танцевали. Моей обнял жену за плечи и привлек к себе. Бисила закрыла глаза. Это был ее мир, и она ничем не отличалась от других. Все работали, чтобы прокормить семьи, ее муж был нигерийцем, хотя и прозвище у него было Египтянин, а все нигерийцы мечтали однажды вернуть домой. Она поедет с ним, и, возможно, у них с Моей будет свой маленький домик. Но пока они живут в бараке в окружении соседей, и в этом тоже нет ничего плохого. Ей повезло с соседями, как и с мужем.

Лиала поднесла Инико к груди, и тот принялся жадно сосать. У жены Икона было четверо детей, младший – ровесник Инико, молока у нее хватало. Она и другим женщинам помогала, потому что была очень доброй.

Моей наклонился к губам жены. Бисила ответила на поцелуй, но ее мысли сейчас были далеко, с Килианом, который, наверное, в эту минуту целовал Сад. «Каждый занимает свое место, – подумала она. – Так было и будет всегда». Она не ощущала ни ревности, ни глубокой обиды, потому что была уверена: прошлое и настоящее не устоят перед натиском грядущего. Времени не существует. Столетия сольются в миг, и Килиан наконец будет с ней. Бисила была мудрой и терпеливой, она безоговорочно верила в силу судьбы.

– Что ты тут делаешь? – вскочил Килиан.

– Оба сказала, что ты вернулся. Но ты не навестил меня, и я решила прийти сама.

Сад решительно шагнула в комнату, осмотрелась, подошла к кровати и села. Узкое платье плотно облегало ее бедра.

– Ты не рад меня видеть?

Килиан закрыл дверь и скрестил руки на груди.

– Тебе сюда нельзя.

– Иди сюда. Присядь, – Сад похлопала по кровати.

– Мне и здесь хорошо, – отозвался Килиан резко.

Она поджала губы и сама подошла к нему.

– Все хорошо, масса. – Ее пальцы скользнули по его скуле. – Нам столько нужно наверстать! – потянулась и запечатлела нежный поцелуй на его губах.

Килиан не ответил.

Тогда она провела кончиком языка по линии его губ, как множество раз делала раньше.

Килиан закрыл глаза и напрягся. Сад не забыла, как его завести. Если она продолжит, ему не устоять, он столько времени был один. Но… кое-что изменилось. В его сердце жила теперь лишь одна женщина.

Он осторожно положил руки на плечи Сад и отстранил от себя.

– Извини, но нет.

– Почему? – воскликнула она.

– Потому что все кончено.

– Я тебе надоела? – Сад нахмурилась, потом произнесла: – А, поняла. У тебя есть кто-то еще!

– Не в этом дело…

– Не ври! Ты совсем не похож на своего брата, который ни одной юбки не пропустит. Раз ты не хочешь быть со мной, значит – появилась другая, и эта другая украла твое сердце. Я ее знаю? Говори! – взвизгнула Сад. – Что в ней такого, чего нет у меня? – Она сокрушенно покачала головой. – Наверное, она испанка… Значит, ты женишься? – Потом усмехнулась: – Что ж, когда она тебе надоест, ты вернешься ко мне. Все вы так поступаете!

– Насколько я знаю, – усмехнулся Килиан, – я был у тебя не единственным. Так что я тебе ничего не должен.

У Сад задрожал подбородок, дыхание участилось.

– Каждый зарабатывает как может, – процедила она сквозь зубы. – Но это не значит, что я бесчувственная! Вы все одинаковые!

Килиан потер бровь. Он давно знал, что объяснение должно было состояться. Но не так. Он собирался извиниться перед Сад и наивно решил, что она примет его извинения, поскольку у нее был большой опыт общения с мужчинами. О том, что она чувствует, он не задумывался и теперь понимал, что сделал ей больно. Во рту пересохло, Килиан направился к раковине, чтобы набрать воды, а Сад осталась стоять у дверей, гордо вскинув голову. Она была красива – много красивее, чем Бисила, но все же не Бисила.

В Пасолобино он иногда вспоминал Сад, но не скучал по ней, она была ему не нужна. С Бисилой совсем по-другому. Ему было все равно, что Бисила замужем и не может быть с ним. Жизнь переменчива. Он готов был ждать столько, сколько потребуется, и больше ни на одну женщину не посмотрит. Он не собирался делать Сад любовницей, чтобы бросить через несколько лет.

– Забудь меня, Сад. Так будет лучше. – Он раскурил сигарету и медленно выдохнул дым. – Я не передумаю.

– Посмотрим, – произнесла она угрожающе и вышла.

Килиан вышел на балкон и облокотился на перила. Внизу он заметил Сад, она спешила к «сеату» с открытым верхом, где ее дожидался официант из клуба.

По пути ее остановил Грегорио.

– Вижу, Килиан по тебе скучал, раз пустил в свою комнату.

– Тебе-то что, – высокомерно отозвалась Сад.

Грегорио проследил за ней взглядом, поглаживая бородку. Сад почувствовала этот взгляд, и ей в голову пришла идея. Она повернулась и заметила, что Килиан все еще наблюдает за ней.

– А тебе еще не надоела Регина? – поинтересовалась она у Грегорио сладким голосом. – Ни за что не поверю, что она полностью тебя удовлетворяет.

Грегорио сделал стойку.

– А ты, значит, сможешь?

– Приходи, узнаешь.

Густаво провел в больнице несколько недель, до самого Рождества. А в начале нового года сопротивлявшееся объявлению независимости испанское правительство вдруг предприняло неожиданные для многих шаги. Был упразднен закон 1940 года, согласно которому равные права с испанцами права могли иметь единицы – в основном те, у кого было высшее образование. Теперь права автохтонного населения расширялись, буби становились «испанцами»^[9]. К изумлению Эмилио и Дженеросы Густаво избрали в Совет округа Санта-Исабель. Он и его брат Димас теперь жили так же, как испанцы, – в собственных домах с палисадниками, у них были хорошие машины и их дети посещали лучшую городскую школу.

– Мало того, Хулия, – возмущался Эмилио, качая Исмаэля на колене, – они так высокомерно со мной обращаются! Видел бы это их отец!

Хулия промолчала.

– Все должны знать свое место, дочка, – вставила свое слово Дженероса, убирая тарелки со стола. – Меня тревожит, что все идет наперекосяк. Сейчас они отменяют разумные законы, а потом разрешат браки между белыми и черными. Вот помяни мое слово!

– Не вижу ничего странного, – фыркнула Хулия. – Франция и Англия давно признали равные права в своих экваториальных и западноафриканских колониях. Чем Испания отличается?