Читать книгу - "Убийственно прекрасная - Джеки Коллинз"

Заварив себе чашку чая, Генри вернулся на свою койку у окна и попытался снова заснуть в надежде, что ему приснится продолжение великолепного сна, доставившего ему такое острое и такое реальное наслаждение.

Мария… Мария с ним. Юная и невинная — девушка его мечты!

Да, она была именно девушкой его мечты; эти слова пришли к нему внезапно, и он сразу понял, что сказать иначе просто невозможно. И чем больше он размышлял об этом, тем острее становилось его желание поскорее увидеть ее. В конце концов он не выдержал и снова поднялся с койки. Интересно, гадал Генри, не рассердится ли она, если он разбудит ее слишком рано? В конце концов он решил, что сначала приготовит для нее завтрак — хороший, сытный завтрак, к которому она наверняка привыкла дома. Тосты, яичница с беконом, клубничный джем и кофе. Или сок. Ей это должно понравиться, если только она ест бекон. А вдруг Мария вегетарианка? Тогда ей и яичница не подойдет. Как жаль, что он не спросил ее об этом! Теперь, когда они будут вместе, он должен знать о ней все, чтобы предупредить любое ее желание, любой каприз.

Потом Генри задумался, что скажет его мать, когда он привезет Марию к себе домой. Мысленно он отрепетировал эту сцену, отчетливо представляя недоуменно-снисходительную гримасу, которая непременно появится на лице Пенелопы Уитфилд-Симмонс при первых же его словах.

«Доброе утро, мама».

«Доброе утро, дорогой».

«Познакомься, мама, это Мария — девушка, на которой я собираюсь жениться».

«О, она очень красива, дорогой. И, похоже, умна. Ты уверен, что она не слишком красива и не слишком умна для тебя?»

Черт! Проклятая старуха ухитрилась отравить своими саркастическими замечаниями даже его грезы! Сколько Генри себя помнил, мать всегда перебивала и унижала его, относясь к сыну без малейшего намека на уважение или хотя бы понимание. Она никогда не говорила, что он умен или красив, — ничего такого, что часто слышат от матерей другие дети. Пенелопа даже никогда не обнимала и не целовала его, и сейчас это показалось Генри чудовищной несправедливостью.

Минуту или две он думал о том, как еще обижала его мать, но потом вспомнил, что в данный момент она никак не сможет унизить его или выбить из колеи своими презрительными замечаниями. Чуть ли не впервые в жизни он был свободен и мог делать все, что захочется.

А больше всего на свете ему хотелось увидеть Марию.

И, торопливо одевшись, Генри принялся готовить завтрак для своей девушки.

* * *

— А где ключи от твоей машины? — спросил Туз. — У тебя?

— Не задавай дурацких вопросов, — огрызнулась Макс. Она знала, что не должна вымещать на нем свое дурное настроение, но ничего не могла с собой поделать.

Вот уже полчаса они тряслись на заднем сиденье старенького «Шевроле импала», за рулем которого сидел старик-фермер. Рядом с ним на пассажирском сиденье сидел его тринадцатилетний рыжеволосый внук. Старик, похоже, не очень хорошо видел, так как не обратил никакого внимания на грязный топик и разорванные джинсы Макс, голосовавшей у обочины. Он бы и самой Макс, наверное, не заметил, но внук неплохо ее разглядел и потребовал, чтобы дед остановился и подвез красавицу до города. Появление Туза явилось для него не слишком приятным сюрпризом, но было поздно — пассажиры уже устраивались на заднем сиденье.

Макс была измотана до предела. У нее все болело, к тому же она боялась возвращаться домой. Она была уверена — если Лаки узнает, что на самом деле произошло с ее буйной дочерью, она ее в порошок сотрет. Кроме того, Макс так и не попала на день рождения Джино, а в глазах Лаки, очень любившей отца, это было серьезным проступком. Вряд ли она будет в настроении выслушивать объяснения и отговорки, которые, кстати, Макс еще предстояло придумать. Кроме того, она обещала быть на вечеринке, но не сдержала слова. Нет, ожидать от матери хоть какого-то снисхождения определенно не стоило. Отныне ей суждено влачить жалкое существование в четырех стенах, и никаких тебе прогулок с друзьями или дискотек!..