Читать книгу - "Луиза Вернье - Розалинда Лейкер"

— Мисс Эшкрофт, работу дали вам на том условии, что вы будете следовать правилам магазина, в том числе носить соответствующую униформу.

Она уже чуть не плакала, в отчаянии ломая руки.

— Пожалуйста, не увольняйте меня, сэр. Я так стараюсь, и клиенты меня любят, я же знаю. Еще ни у кого не было причин на меня пожаловаться. Клянусь, я попытаюсь как-нибудь достать другое платье. Мне только нужно немного времени.

Он решительно покачал головой:

— Об этом не может быть и речи. Вы ходите в настоящих лохмотьях.

Девушка жалобно зарыдала.

— Может быть, я куплю себе что-нибудь в воскресенье на рынке. Умоляю, сэр, дайте мне шанс!

Роберт встал со стула, вышел из-за стола и подошел к ней почти вплотную, внимательно разглядывая мисс Эшкрофт.

— Рыночные обноски не годятся для «Престберис». Швы на них будут наверняка ничуть не лучше, чем здесь… и здесь. — Его ладонь легла на ее содрогающееся плечо и, скользнув ниже, обхватила полную грудь. Из-под слипшихся мокрых ресниц она посмотрела в его прищуренные глаза и с усилием сглотнула.

— Вы правы, сэр. — Ее голос был еще хриплым, но в нем уже слышалась нотка былой развязности. — Я буду безмерно благодарна, если вы найдете какой-нибудь другой способ заменить платье на новое.

Роберт улыбнулся, подошел к двери и повернул ключ в замке. Луиза в это время ездит к своим надомным швеям, так что никто им не помешает.

Через неделю Лили Эшкрофт пришла в новом платье, но вела себя очень скромно. Лили знала и других, кому ради работы пришлось пожертвовать своей добродетелью, тем более что ее добродетель нельзя было назвать незапятнанной. Но этот скаред ей не особенно нравился. Слава богу, что он не ее муж.

Луиза испытывала острую постоянную тоску по родине. Она скучала по своей дорогой Катрин и по Уортам, по праздничной атмосфере парижских воскресений, которые так сильно отличались от мрачной британской субботы. Через несколько месяцев она убедилась, что ее брак далеко не оправдал ее ожиданий: официально сменив фамилию Поля Мишеля на свою, Роберт совершенно позабыл про ребенка, не проявлял к нему никаких теплых отцовских чувств. А ведь Луиза отчасти из-за этого вышла за него замуж.

Скучные серые дни скрашивало лишь время, проводимое с сыном, да радовали письма из Франции. Катрин ежемесячно рассказывала новости о друзьях и знакомых, но главным образом она расспрашивала про Поля Мишеля, волнуясь, не забыл ли ее мальчик. Письма от Мари переносили Луизу в искрящийся мир высокой моды, по которому она так тосковала. Иногда Мари прилагала иллюстрации платьев Уорта, которые печатались в журналах мод. Луиза прикрепляла их на стену в кабинете «Престберис». Она и сама рисовала платья, жакеты и шляпки, неустанно воплощая в них свежие идеи, видоизменяя силуэты, и, как всегда, раскраивала и шила для себя новый придуманный наряд.

По письмам из Парижа было ясно, что Уорт процветает. Луиза была рада за него, он стал великим модельером города Парижа. Мари писала, что они получают заказы со всего света, особенно много из Соединенных Штатов. Мари сообщила грустную новость: у Стефани случился выкидыш.

Однажды утром Роберт пришел, как всегда, в магазин с опозданием, Луиза была в его кабинете.

— Что это такое? — поинтересовался он, кивнув на аккуратно исписанный лист бумаги.

— Мой план, я разработала его специально для «Престберис». Не сомневаюсь, что, если твой отец спокойно прочитает его наедине, то подумает над ним. Я стала замечать, что он не всегда понимает, что ему говорят, и, возможно, поэтому решительно отвергает все, что ему предлагают.

Роберт, стараясь не показывать своей заинтересованности, взял бумагу, бегло ее просмотрел. Он знал, что Луиза уже собрала группу хороших швей, которые работали в доме у вдовы, повысила им оплату, сократила плохих работниц, она планировала также выставить на прилавках и витринах траурную одежду, выпускаемую уважаемыми фабриками, которые поставляли бы ей доброкачественный товар. Клиентуру «Престберис», которая в основном принадлежала к среднему классу, придется убеждать, что платье необязательно должно быть сшито вручную. Тогда Луизе не придется лихорадочно метаться, чтобы успеть выполнить заказы за несколько дней до похорон, и Роберт уже ясно видел, как его магазин превращается в компанию розничной поставки высококачественного готового траурного платья.

— План блестящий, — осторожно согласился он. — Ты уже присмотрела фабрику?

— Я бы предпочла обратиться на фабрику, которая продала нам в качестве образца платье, которое к моменту моего появления здесь уже лежало на складе. Я посмотрела адрес. «Бостон-стрит фэктори» в Саутуорке. Если твой отец даст свое согласие, я поеду туда и посмотрю, что они изготавливают.

Роберт задумчиво выпятил нижнюю губу. Отцу было гораздо хуже, чем думала Луиза и его мать, об этом Роберт знал. Болезнь, на время затихшая, снова обострилась.

— Я выберу благоприятный момент и покажу ему бумагу. Предоставь это мне. Я все сделаю.

Через несколько дней он сказал Луизе, что отец взял бумагу и согласился ее прочитать. Вскоре отец дал свое согласие.

— Все улажено, — ликующе сообщил Роберт. — Мне, правда, пришлось все взять на себя, так что смотри не проболтайся.

Но об этом можно было не волноваться.

Пока Луиза ехала в пролетке в Саутуорк, она вновь просмотрела письмо, полученное от «Бостон-стрит фэктори», пытаясь расшифровать подпись фабриканта. Это было знакомое имя — Уильям Расселл. Она обрадовалась. Неужели это тот самый Уилл Расселл?

У конторки фабрики «Бостон-стрит» Луиза попросила проводить ее к мистеру Расселлу и поднялась вслед за клерком на второй этаж. Она увидела Расселла. Стеклянная дверь в его кабинет, который находился в конце коридора, была раскрыта. Пока ее вели по коридору, она заметила, как Расселл быстро оглянулся через плечо, явно раздосадованный тем, что его оторвали отдел.

— Прошу вас, оставьте нас с мистером Расселлом. Мы с ним старые друзья. Мне бы очень хотелось поговорить с ним наедине, — сказала Луиза клерку.

Клерк удалился, и она пошла дальше одна. Увидев ее, Расселл издал сдавленный крик недоверия, ринулся ей навстречу и схватил за руки.

— Дорогая моя Луиза! Просто не могу поверить. Ты! Здесь! А мне сказали, что ко мне пришла некая миссис Престбери. Объясни-ка мне все.

Наверное, еще никогда в жизни она так никому не радовалась. От радости встречи на глаза Луизы навернулись слезы. Расселл повел ее к себе в кабинет, усадил в кресло, сам сел рядом и стал засыпать ее вопросами, то и дело покачивая головой, не веря, что она здесь. Сначала он показался ей все тем же прежним Уиллом, энергичным, жизнерадостным и чуточку громогласным, готовым расхохотаться в любую минуту, но постепенно, пока они говорили и смеялись, вспоминая старое, становился все серьезнее, перестал улыбаться. Он конечно же немного постарел.

Он велел подать чаю. Луиза рассказала ему обо всем, что с ней произошло, утаив только то, чем не смогла бы поделиться ни с одним человеком, и, когда дошла до своей свадьбы, Уилл вдруг занервничал, вскочил с кресла и со звоном поставил свою чашку с блюдцем на жестяной поднос.