Читать книгу - "Игра - Виктория Анкай"

Сколько Лида просидела там, в этом подземелье? Я не видела её с начала этого беспредела…

Странно, но мне не было её жаль так, как должно было бы быть. И лишь спустя небольшой отрезок времени я поняла, что боюсь не столько за неё, сколько её саму почему-то… Неожиданно для себя осознала, что считаю её чужой, чуждой нашему устоявшемуся коллективу, где мы успели хоть немного узнать друг друга и по-своему сблизиться. А её я не знаю совершенно, и мне эгоистично-ревниво не хочется делить место под солнцем ещё с одним человеком…

Я почти добралась до нашего склада. Остановилась ненадолго у теплотрассы, умыла лицо, напилась воды…

Какое-то дурное предчувствие стягивало в тугой узел все чувства. Будто надвигается что-то непоправимое, и никто из нас не в силах этому противостоять…

Тряхнула головой, отгоняя ненужные сейчас эмоции. Необходимо найти остальных. В частности Костю или Макса — без них сбежать отсюда будет проблематично… Конечно, Маша и Катя знают, где находится этот дурацкий подкоп, но план был только у мужиков. Без них любая попытка к бегству — слишком отчаянный шаг…

При виде знакомых складских стен сердце трепыхнулось радостью — там Оля и Лёшка, свои, родные… Может, кто-то ещё успел вернуться…

Уже на входе я услышала знакомый характерный звук, который за время пребывания здесь научилась определять безошибочно — скулящий женский плач. Но ещё за несколько секунд до того, как слух уловил несдержанное рыдание, я неожиданно для себя ощутила какую-то тревогу, витающую в воздухе и прочно и неотвратимо вплетающуюся в гнетущую атмосферу вокруг.

Оля?! Да что ещё могло случиться…

Я застыла на пороге склада, охватывая взглядом знакомое помещение. Ольга сидела на высокой покрышке, уронив голову на грудь и спрятав лицо в ладонях. Рядом с ней стояла и что-то тихо говорила… Машка! И тоже вся в слезах…

А… А где Лёха? Ему же желательно лежать до самого побега…

В груди разлился жидкий холодный металл, внутренности свело судорогой…

— Привет, — я быстро шагнула к столу, не глядя на девчонок и стараясь не поддаваться панике. — А остальные не вернулись ещё?! Лёшка… — я запнулась словами, но тут же взяла себя в руки. — Лёшка-то где?

Несколько долгих секунд молчания были мне ответом. Наконец Оля почти шёпотом произнесла, с трудом выдавливая из себя хрипящие после обильных слёз звуки:

— Нет больше Лёши, Инна… Убили…

Я замерла на месте, так и не успев сесть на свою лежанку.

Информация дошла до мозга как-то сразу и бесповоротно, и это почему-то напугало меня саму. В глазах защипало, и пара слезинок выкатились наружу.

— К-как это случилось? — я повернулась к Оле, глядя на неё исподлобья.

Та громко шмыгнула носом, быстро и почти безэмоционально заговорила:

— Застрелили они его, Ин… Я видела… Он себя вроде лучше почувствовал, сам вызвался за водой сходить… — она махнула рукой в сторону теплотрассы, содрогаясь всем телом и сбиваясь на каждом слове. — Я… Я услышала выстрелы, выбежала, а там трое… над ним склонились… Я испугалась… Думала, бросят его… Потом выглянула… Они его с собой забрали…

Я машинально плюхнулась на полку, переваривая её слова. Слёзы сами потекли из глаз…

Мне всё это время так хотелось наивно верить в то, что ситуация с Ромкой была случайной, нештатной, что подобное больше не повторится, что мы нужны тут живыми… Дура…

С совершенно детским надрывным чувством захотелось в эту секунду увидеть Сашу… Чтобы он посмотрел на меня своими грустно-осуждающими глазами, обнял, со знанием дела произнёс пару фраз о том, что ничего страшного не произошло, что Лёха жив, что его, как и Рому, просто ранили…

Или это всё ложь? И нас вот так по очереди рано или поздно уберут всех до одного…

Я легла на твердые неудобные доски. Отвернулась к стене.

Это просто невозможно… Почему именно его, Лёху?! Он же самый безобидный из всех…

И… И что теперь с Лидой делать? Девчонки сейчас точно не пойдут со мной в этот подвал. Да я и сама не хочу туда возвращаться… Но не оставлять же ее там в самом деле?! Господи-и…

Я закрыла глаза. Отчаяние… Как люди живут с этим чувством?! Не глотают таблетки, не ждут очередного сеанса психотерапевта, не ломают ногти, раздирая в клочья собственное сердце, которое иногда невыносимо воет на луну?! Ну вот как?! Как искать чёртов выход там, где его нет?! Я не понимаю… Мне нужно… нужно хоть отчего-то оттолкнуться, а я не могу…

К чёрту.

Резко поднялась на ноги, больно стукнувшись макушкой о верхнюю полку. Молча направилась к выходу.

— Ин, ты куда? — в спину долетел испуганный севший голос Оли. — Инна, не уходи…

Я оглянулась, с жалостью глядя на совсем измученную встревоженную женщину, осунувшуюся и постаревшую, кажется, на десять лет.

— Не знаю, Оль. Просто не могу сидеть на месте… Может, попробую найти кого-нибудь из наших…

Оля хотела что-то сказать, но передумала. Только поджала дрожащие распухшие от соли губы, по которым сплошным потоком текли слёзы.

— Маш, — я с надеждой повернулась к стоявшей поблизости девушке. — Там твой… Сергей не говорил, что они собираются сделать с Костей и Максом? Может, проболтался о том, куда их увели…

Та только помотала головой, огорчаясь ещё больше, будто виновата в чём-то. Впрочем, не удивлюсь, если она правда что-то знает, но не хочет подставлять своего ненаглядного охотника. Да и фиг с ними со всеми…

Я просто ушла. У меня не было ни моральных, ни физических сил успокаивать и жалеть Олю, понимать и сочувствовать Маше. Мне чертовски хотелось, чтобы меня саму успокаивали, жалели, понимали и сочувствовали…

Стараясь не попадаться на камеры, знакомым путём добралась до медпункта. Именно здесь мне почему-то было спокойно и… по-настоящему одиноко. Как раз тот уровень уединения, которого мне так часто не хватало как там, за периметром, так и тут…

Мне нужно поспать. Это самое банальное, что я могу сейчас сделать, но у меня просто больше нет сил. Ни физических, ни душевных… Я словно кончилась. Из меня будто выпустили воздух, и я сдулась, как воздушный шарик. Не осталось ничего, кроме тонкой потрёпанной оболочки. Не новое для меня ощущение, конечно, но никогда прежде оно не достигало такого апогея… И его надо пережить. Просто пережить…

Я свернулась калачиком на кушетке, обняла себя руками. Холодно… Даже несмотря на то, что спина во время ходьбы вспотела и покрылась испариной, ноги в мокрых кроссовках распухли и горели огнём. А вот ладошки мёрзли так, будто на улице внезапно наступила зима…

Сон