Читать книгу - "Отражения - Мария Николаевна Покусаева"

– Но наша матушка была вчера у лорда Вортигерна, – прошептала Амелия.

– Да, – кивнула Кармиль, удивленно подняв бровь. – Видимо, договаривалась об этой встрече. Ах, милая сестра, – притворно тягостно вздохнула она и сложила письмо по линиям сгиба. – Милая, наивная сестра, ты не видишь, к чему все идет, – Кармиль протянула письмо, почти толкнула им Амелию в грудь. – Могу поспорить на свои новые серьги, что лорд Вортигерн хочет заполучить тебя в невесты сыну, а сын…

– Но… – Амелия непонимающе моргнула.

– А сын, кажется, не против, – Кармиль дождалась, пока сестра возьмет сложенный лист у нее из рук, и с улыбкой провидицы, предсказание которой сбылось у нее на глазах, развернулась к подаркам. – Чему ты удивляешься? Девочки выходят замуж за будущих королей, а юный Вортигерн…

– Не принц, – Амелия поежилась и брезгливо дернулась, словно письмо в ее руке превратилось во что-то отвратительное. – Это нечестно! – воскликнула она чуть злее, чем хотела, и чуть плаксивее. – Я думала…

– Что он пишет тебе трогательные письма, потому что увлечен? – Кармиль подняла голову и улыбнулась. Она села на корточки рядом с самой большой корзиной и собиралась проверить, что в ней. – Одно не противоречит другому, милая сестра. Он может быть искренне увлечен. А мог искренне увлечься после того, как старший лорд Вортигерн приказал ему присмотреться к тебе.

В ее голосе прозвучало что-то странное, незнакомое. Совсем чужое. Совсем не то, что должно быть в голосе у пятнадцатилетней девушки, сидящей на корточках рядом с корзиной со сладостями. Словно Кармиль говорила не сама, а лишь повторяла за кем-то сказанное.

– Ты подслушивала… – поняла Амелия.

Кармиль молча отвела взгляд. Тонкая улыбка на ее губах сказала все.

– Вчера вечером матушка и леди Алексиана обсуждали… встречу, – призналась она и достала из корзины яркую коробку, в которой оказалось обсыпанное сахаром печенье. – И то, что Ивейн, кажется, милый юноша и умный. И почти равен тебе.

Амелия раздраженно метнулась к камину и застыла, словно ее злость разбилась о стеклянную стену. Письмо от Ивейна, первое, она сожгла, потому что оно было слишком важным. А это собиралась сжечь, потому что оно превращало то, первое, в нечто лживое и потому недостойное занимать в ее, Амелии, сердце хоть какое-то место. Это было так… похоже на то, что творила героиня романа, который Амелии читала леди Бронкль: сплошные порывы, вздохи и яростное швыряние в огонь тайных посланий.

Фу.

Амелия почувствовала, как внутри у нее рождается странный, похожий на слезы смех, от которого хочется поскорее сесть хоть куда-нибудь, чтобы ноги не подкосились. Ее плечи задрожали, она сжалась и почти упала на пол рядом с сестрой.

Кармиль удивилась, но удивление быстро сменилось ехидством.

– Он думает, что охотник, – сказала она, снова отводя взгляд – не потому что врала или смущалась, а потому что ее заинтересовало содержимое бархатного футляра, присланного некой леди Соул. – Нужно объяснить ему, что он сильно заблуждается. Устроим ему испытания. Эй, ты чего? – она заметила, что Амелия смотрит куда-то в сторону и молчит, нахмурившись и печально сжав губы.

– Ничего, – Амелия тряхнула головой и улыбнулась, старательно изображая искренность. – Послушай, – она схватила Кармиль за руку, помешав той достать из футляра забавный серебряный браслет-цепочку, на котором висели разноцветные стеклянные бусины.

– Что?

Кармиль подняла взгляд.

Она все еще была серьезна.

На Амелию смотрело ее почти отражение, просто более красивое, более тонкое, более взрослое – и с чуть другими глазами. Яркими. Серо-голубыми, как зимняя река.

Кармиль смотрела внимательно и совершенно точно собиралась слушать, что скажет сестра.

Они обе – фигуры в игре, подумала Амелия. Достаточно весомые, чтобы относиться к ним внимательно и бережно. Достаточно ценные, чтобы приберечь их для хорошей партии. Но – фигуры. Лорд Дамиан прав: она принцесса, а значит, не стоит питать иллюзий, что кто-то относится к ней хорошо просто так, а не потому что ему от нее что-то нужно.

Кроме Кармиль.

И, может быть, леди Бронкль.

– Мне нравится Ивейн Вортигерн, – сказала Амелия осторожно. Это была правда. – И, пожалуй, я бы подумала, хочу я выйти за него замуж или нет. Раз я должна выйти замуж за кого-то. Но, – она сделала паузу, подбирая слова. – Но ты права. Он и его отец слишком много о себе думают. Я хочу испытать его. Их, – поправила она себя. – Как делают в сказках.

– Отправить Ивейна в волшебную страну за платьем? – усмехнулась Кармиль. – Или за головой дракона?

– Нет, это было бы жестоко, – Амелия фыркнула. – Прятки подойдут для первого раза. Пусть ищет меня. А вы мне поможете. Все, – припечатала она. – И Изалотта тоже.

– В доме Вортигернов? – Кармиль приподняла брови, мол, ну и выдумщица ты, сестрица.

– А что такого? – Амелия беспечно пожала плечами и взяла из коробки печенье.

Вкусное.

– Если отец Ивейна так суров, каким кажется в парадных залах, боюсь, он найдет эту шалость не смешной.

Это была странная для нее рассудительность, очень серьезная и взрослая, но Амелия слишком злилась, чтобы остановиться.

– Значит, сделает вывод, что я недостойна стать невестой его сына, – ответила она. – Слишком долго прожила в глуши, слишком часто бродила в одиночестве по старому поместью.

– О, – в голосе Кармиль сквозило радостное удивление. – Я смотрю, моя мягкотелая сестрица поняла, куда она попала.

***

Кондор исчез на, как он выразился, пару дней и был очень недоволен этим, словно искренне боялся оставить нас одних под присмотром леди Рендалл. Но пришлось: что-то требовалось от него там, в Альбе, из-за чего он не мог вырваться к нам даже на ночь, не говоря уж о том, чтобы сопровождать меня на вечерние встречи с Анитой, Лин и остальными.

Его место занял Ренар, который с каждым днем становился все больше похож на чужака. Он впитывал светские ритуалы быстро, подражал им искусно и лишь дома, когда слуги исчезали из комнаты, становился собой. Тем Ренаром, который рассказывал мне страшные истории и учил танцевать. Я понимала, что так надо – чем меньше вопросов мы вызываем, тем лучше, – но каждый раз, сталкиваясь с этим новым, светским, молчаливым Ренаром, чувствовала себя неуютно.

Чтобы вопросов не было вообще, Кондору стоило взять меня в Альбу с собой – или сплавить тетушкам, но вместо этого он попросил леди Росиньоль, умело изображавшую мою подругу, побыть нашей гостьей в эти дни. Не знаю, в угоду каким именно условностям это было сделано, что по мне – мы все и так запутались крепко, дальше некуда. Арлийское общество, кажется, смотрело на все сквозь пальцы. Или меня действительно защищали