Читать книгу - "Летняя луна - Лаура Кинсейл"

Через какое-то время отражение блеснуло снова. По ухоженной дорожке Мерлин спустилась в маленькую долину, пересекла ее и стала подниматься, огибая холм. Ей открылся изумительный вид на дом, подобно короне возвышавшийся на фоне зеленого бархата газона. Где-то недалеко от дома тоже отражалось солнце. Вспышка, вторая, третья… Человек с буйной фантазией мог бы подумать, что кто-то обменивается сигналами.

Мерлин еще крепче прижала к себе коробку и позволила пони перейти на рысь. Когда она подъехала к арке, то увидела сторожа – тот стоял под золоченым гербом Деймереллов, висевшим в центре черных железных ворот. Сторож улыбнулся ей щербатым ртом и, когда она остановилась, снял перед ней старомодную треуголку. Он не был одет в форменную винно-красную ливрею, которую носили все лакеи Фолкон-Хилла. Мерлин для себя объяснила это тем, что для подобного облачения, да еще так далеко от дома, было еще просто слишком рано.

– Простите, – спросила она, – не подскажете ли, как проехать в деревню?

– Да, мисс. Но у вашего пони, похоже, болтается подкова. Не могли бы вы спешиться на минуту, чтобы я посмотрел, что с ней?

Сжимая коробку, Мерлин скатилась с терпеливого пони, придерживаясь за седло. Но, прежде чем она успела обернуться и встать лицом к сторожу, чья-то твердая рука прижала к ее носу и рту платок, источавший знакомый запах. Мерлин даже не стала сопротивляться.

«Ох, пропади ты все пропадом! – подумала она, стараясь покрепче прижать к себе коробку. Колени ее обмякли, и она погрузилась в черноту. – Неужели все начинается сначала…»

– …И после этого она так и не появилась, – сказал Шелби. – За последние два дня я рассказывал тебе это уже раз пятьсот.

Отблеск свечи озарил его светлые волосы, когда он залпом опрокинул уже четвертый бокал портвейна. Шелби поднял на Рансома дерзкие голубые глаза:

– Все еще пытаешься найти подвох в моей истории?

– Возможно, какую-то зацепку.

Рансом оставил без внимания мрачное возбуждение брата. Он бездумно вычерчивал пальцем круги на бокале. Стадия яростного отчаяния уже прошла, уступив место злости и безнадежности. Прошло уже два дня и одна ночь, но все еще никаких следов. Рансому хотелось завыть, хотелось вскочить и разбить вдребезги и бокал, и графин, и даже всю мебель, до которой он смог бы добраться.

Начали бить часы на камине, в другом конце комнаты отозвались еще одни – дружно прозвучали девять мелодичных ударов. Рансом поставил локти на изящный чайный столик, стоявший в центре Годолфинского салона, и опустил подбородок на сцепленные пальцы:

– Хотя бы намек. Проклятие, хоть бы с чего-нибудь начать.

– Да, наш уважаемый друг майор немного запаздывает с расследованием, не так ли?

– Силы небесные! – воскликнул Куин. – Что вы хотите сказать, сэр?

Шелби бросил на него косой взгляд:

– Понимайте, как знаете, сэр.

– Шелби! – поднялась с места Блайз. Кусая губы, она прошла по комнате мелкими быстрыми шагами. Когда ей оставалось лишь несколько футов до того места, где возле книжного шкафа стоял Куин, мистер Пилл встал и с нудным формализмом поклонился ей. Она остановилась и обернулась, приложив руку к виску:

– Шелби, пожалуйста, не начинай ссору. У меня от этого голова болит.

– Мои глубочайшие извинения! – без тени раскаяния ответил Шелби.

Куин глубоко вздохнул. Кожа его слегка зарделась над воротничком:

– Вы могли бы хоть немного поддержать сестру в это трудное время, милорд. Надеюсь, вы не сочтете за наглость мое предложение.

– Разумеется. Уж если я не могу считать наглостью само ваше пребывание в этом доме, то ваше предложение тем более.

Блайз надулась:

– Ну пожалуйста…

– Что пожалуйста, Блайз? – Шелби вскочил с кресла. – Пожалуйста, сиди спокойно и наблюдай, как терзается Рансом в ожидании, что кто-нибудь найдет тело его жены на дне колодца?

– Шелби, – произнесла герцогиня Мей. Голос ее был мягким, но в нем чувствовалась стальная твердость. – Хватит уже.

– Хватит? – Шелби повернулся к ней. – Чего мы тут все ожидаем? Поиски начал этот… этот… – Он с отвращением указал на Куина, а затем перевел взгляд на Рансома. – Черт возьми, почему опять майор О’Шонесси? Майор на половинном окладе, и, насколько мы знаем, был уволен за взятку! Почему именно он? Я сам хотел организовать розыск. Я знаю местность, я знаком с людьми. Он не сумеет найти ее, Рансом. Ради Бога, дай попробовать мне!

– Твоя помощь не требуется, – сказал Рансом. – Организацией поиска занимаюсь я сам. Куин только передает мои указания.

– Ага, – в голосе Шелби послышалась горечь, – а для меня, конечно, никаких указаний нет.

Рансом бросил взгляд на мечущегося брата. Шелби был готов взорваться, как бочка с порохом, при малейшем намеке на обвинение.

– Нет и не будет, – резко сказал он. – Во всей этой истории есть что-то странное, Шелби. Я хочу, чтобы никто из членов семьи не выходил за пределы парка. – Он взглянул на бывшую жену Шелби, сидевшую поодаль от всех вместе с Вудроу, который упорно отказывался идти спать. – К тебе это тоже относится, Жаклин.

Она кивнула.

Рансом снова перевел взгляд на Шелби:

– И уж конечно, это относится и к тебе.

Шелби хотел было возразить, но сдержался. Он по-прежнему угрюмо смотрел на Рансома, но выражение его лица немного смягчилось.

– Я могу за себя постоять, – сказал он.

– Это моя вина, – горестно заявил мистер Пилл. – Если бы только Господь помог мне найти нужные слова и убедить ее светлость, что христианский долг велит ей слушаться мужа…

– Было бы лучше, если бы Господь наделил вас хоть небольшой частицей разума, – грубо перебил Шелби. – Не сомневаюсь, что именно ваши нотации заставили ее сбежать до того, как я успел все подготовить к ее спокойному отъезду. – Он презрительно вскинул голову. – Любой дурак мог бы заметить, что она была не в состоянии слушаться Рансома после того, как узнала, что он сжег ее летательную машину.

Рансом не отрывал взгляда от графина с портвейном.

– Один дурак не заметил, – горько сказал он.

Шелби взял графин и налил два бокала. Один из них он подвинул Рансому.

– Вот так. Дашь собаке плохую кличку – лучше сразу избавиться от нее. – Он поднял бокал. – Добро пожаловать в ряды Фолконеров, которые не в силах удержать своих жен.

– Иди лучше спать, Шелби, – сказала Блайз. – От тебя только хуже.

Он сделал глоток портвейна и сел за стол, даже не посмотрев на сестру.

– Может быть, – предложил мистер Пилл, – нам лучше молитвой и благочестивыми размышлениями попытаться вернуть мир в наши души?