Читать книгу - "Брачный приз - Вирджиния Хенли"

На следующий день стражники, патрулирующие Першор, прислали гонца с сообщением, что сэр Роджер с отрядом вооруженных всадников, среди которых настоящий великан, возможно, сам лорд Эдуард, находится примерно в миле от замка.

Розамонд едва успела переодеться и вымыть руки. Она взяла было сетку, украшенную бирюзой, но передумана и просто распустила волосы по плечам, подобрала юбки и пустилась бежать. Пересекла двор и, чтобы срезать дорогу, помчалась лугом, усеянным копнами сжатой травы.

— Роджер! Роджер! — кричала она, не видя никого, кроме любимого мужа.

Роджер правой рукой подхватил ее и посадил в седло, пожирая глазами. Задыхавшаяся от изнеможения Розамонд потеряла дар речи от близости своего темного воина.

— Все кончено? — прошептала она, прижимаясь к нему.

— Да. Дверь прошлого закрыта. Будущее начинается сегодня.

Она повернула голову. Справа ехал Эдуард. Солнце позолотило его голову и львов на трепещущих флажках. Сегодня принц казался истинным властителем страны. Роджер был прав: он станет достойным королем и сделает все, чтобы никто не отнял у него законного наследия. Всякий, кто увидит его, сразу поймет: он непобедим.

— Род де Лейберн, я всегда говорил, что ты счастливчик! — ухмыльнулся принц.

— Вы не ранены? — всполошилась Розамонд. — Мы готовы излечить ваши раны и предложить вам гостеприимство, лорд Эдуард.

— Нам чрезвычайно повезло, что монахи в Эвершемском аббатстве вызвались ухаживать за тяжелоранеными, но и вам работы хватит. Больше всего нам нужна еда, и твой муж предложил нас накормить. Наши боевые кони прикончат все имеющееся сено.

— Это моя обязанность как королевского управителя. К счастью, на фермах Першора пасутся обильные стада.

Едва они оказались во дворе, Род соскочил с седла, собрал вокруг себя людей и стал отдавать приказы. Конюхам было велено отвести лошадей на пастбище, не успевших вымыться воинов послали к реке, а мастер Хаттон перечислял фермы, на которых держали больше всего скота.

— Как только повидаю сына, поедем на фермы, — сказал Роджер управителю.

Лорд Эдуард спешился и снял Розамонд со Стиджиена.

— Наконец и я увижу крестника. Надеюсь, он унаследовал золотистые волосы матери.

— Нет, господин мой, он копия своего отца, — улыбнулась Розамонд.

Позвав Лиззи Хаттон, она велела ей позаботиться о раненых и устроить лазарет в зале.

Нэн с гордым видом вынесла младенца. Розамонд взяла сына и хотела передать отцу, но тот покачал головой:

— Не могу.

Только сейчас она заметила, как неловко он держит левую руку, и, отдав ребенка Нэн, велела мужу сесть.

— Сначала избавимся от окровавленной кольчуги, — обратилась она к Эдуарду, и он тут же стащил с друга сетчатую тунику. Розамонд с тревогой осмотрела руку. Вряд ли что-то сломано, скорее, у мужа вывих.

— Какого черта ты ничего не сказал? — рассердилась она.

— Рука онемела еще в конце битвы, и я почти не чувствовал боли.

— Зато теперь тебе плохо придется!

Эдуард держал Роджера, пока Розамонд вправляла ему суставы. Боль оказалась резкой и неожиданной, и Род с трудом сдержал крик. За локтем настала очередь плеча. Род вскрикнул, но оказалось, что самое страшное уже позади. Теперь кости только ныли.

— У кого ты научилась столь нежным ласкам? — язвительно осведомился он.

— У монахинь, — засмеялась она.

— О, это известные своей жестокостью стервы! — объявил Эдуард.

— Ничего, Розамонд сотрет улыбочку с твоего лица, когда начнет зашивать порез на твоей руке, — пообещал принцу Род.

— Да это просто царапина, — запротестовал тот.

— Немедленно сбрасывайте кольчугу, господин, не хотите же вы оттолкнуть принцессу Элеонору уродливыми боевыми шрамами! Сейчас принесу иглы, а вы пока усаживайтесь поудобнее во дворе — там светлее!

Розамонд вышла во двор с кубком бренди, сдобренного рутой, как раз в тот момент, когда Роджер вместе с управителем собрался на фермы.

— Мастер Хаттон, не забудьте взять с сэра Роджера деньги за наш скот. Платит корона, и, уверена, теперь, встав во главе государства, лорд Эдуард позаботится о нашем достатке.

Принц, сидевший на телеге с сеном, расхохотался и, взяв у Розамонд кубок, осушил его.

— Ах, как же чудесно сидеть на солнышке, смеяться и болтать с прелестной хозяйкой замка! Знаешь, Розамонд, Роджер…

— Слышала-слышала, — усмехнулась она, вынимая иглу, — Роджер — счастливчик!

Эдуард внезапно стал серьезным.

— Нет, Розамонд, я хотел сказать не это. Дорогая, это тебе повезло! Как только Роджер де Лейберн дает клятву в верности, ничто на земле не заставит ее нарушить: он предан до гроба. Род был со мной с самого начала. Я рос буйным, непослушным, норовистым мальчишкой и сделал немало того, что было ему не по душе. Но его неизменную преданность и веру в меня не могло поколебать ничто. Не знаю, как бы я добился своей цели, если бы не он.

Розамонд зачарованно смотрела на Эдуарда. Впервые принц открывал ей душу, очевидно, рута развязала ему язык.

— В молодости только Род мог помериться со мной силой. Но в нем была и другая сила — внутренняя. И я благодарю Бога за то, что помог и мне обрести ее. Я дорожу нашей дружбой. Между нами не было ни лжи, ни фальши, только правда и полная откровенность… И я должен кое в чем признаться тебе, Розамонд.

Глаза их встретились.

— Твой брат Джайлз погиб от моей руки. Случайность, проклятая случайность и небрежность с моей стороны!

Голубые глаза принца потемнели. Он вспоминал о тех ужасных мгновениях.

— Я поссорился с каким-то мальчишкой, дело дошло до драки. Сам не знаю, как это получилось, но я убил его голыми руками. Парень был простолюдином, я нарушил кодекс чести, вызвав его на поединок, и его смерть легла позором на гордое имя Плантагенетов.

Розамонд облизнула внезапно пересохшие губы, боясь произнести хоть слово.

— И когда на турнире от моей руки погиб еще один человек, я потерял голову. Ведь еще и месяца не прошло после той трагедии! Джайлз был моим другом и спутником, и это делало случившееся еще более ужасным! Но Роджер не задумываясь взял на себя мой стыд и взвалил на плечи мой грех. Ни у одного человека на свете не было друга вернее и надежнее.

Глаза Розамонд наполнились слезами. Проглотив комок в горле, она вложила ладонь в руку Эдуарда.

— Спасибо за то, что сказали правду, господин. Но умоляю, никогда не говорите Роджеру, что я тоже об этом знаю…

Увидев, как его брови вопросительно приподнялись, она объяснила:

— То, что сделал Роджер, — пример благородства и самопожертвования… Мы не должны отнимать это у него.