Читать книгу - "Принеси мне их сердца - Сара Вулф"

Это конец, не так ли? Малахит был всего лишь приятным другом. Другом ли? Знакомым. Не таким уж и близким.

Еще один мой безобидный секрет ничему не повредит.

– Когда я была помладше, мне встретились пятеро бандитов, – начинаю я, слова ворочаются у меня во рту, словно медные монеты, с привкусом и запахом крови. – И я убила их всех.

Малахит молчит, глядя на меня, и с высоты лошади он кажется ниже, чем обычно. Будто бы и не способным вмиг разрубить меня пополам своим палашом.

«Один старый, один молодой, один без левого глаза, один с кривой ухмылкой и один, который все время улыбался, что бы я с ним ни делала».

ДЕВОЧКА-УБИЙЦА. УЖАСНАЯ ДЕВОЧКА.

– С тех самых пор, – говорю я, не обращая внимания на слова голода, – я не хочу иметь отношение к чьей-либо смерти.

– Траган дхим аф-артора аф-реюн хорра, – отвечает Малахит, и его багровые глаза на миг становятся еще серьезнее.

– Переведешь?

– Какими нам всем следует быть, но какими мы быть не можем.

Я натягиваю слабую улыбку. Прекрасная фраза – грустная, возможно, очень подходящая тем, кто веками сражался с ужасающими валкераксами. Лошадь Люсьена, знакомая с ритуалом омовения, трогается с места. Моя кобыла хочет последовать за ней. Я в последний раз смотрю на Малахита.

– Всегда считала, что, когда ты говоришь на языке подземников, твой голос звучит прекраснее всего, – признаюсь я.

С этими словами я пускаю лошадь рысью, оставляя Малахита и его мудрые изречения позади.

* * *

Путь оказывается недолог, но полон опасностей: низко свисающие ветви и крутые ямы на старых охотничьих тропах. Придворные, за всю свою жизнь почти не выезжавшие за пределы Ветриса, считают такие опасности захватывающими. Поездка сопровождается пронзительными вздохами и взволнованными вскриками, Фиона одна из немногих сосредоточенно смотрит вперед. Когда Люсьен наконец останавливается на опушке, недалеко от черных скал, мы все спешиваемся. Улла и остальные слуги, отправившиеся с нами, остаются присматривать за лошадьми и привязывают их к ближайшим деревьям.

Внимание всех, кажется, приковано к скалам, и я тоже присоединяюсь к дворянам, сбившимся в кучку неподалеку. Прямо в центре скального круга, словно идеальное украшение, покоится сапфировая вода. У Голубого Гиганта в небе сейчас новолуние и он почти скрыт во тьме, но Красные Близнецы полны и проливают кровавый свет, мерцающий на поверхности воды лиловыми бликами. Слуга приносит корзину ароматных пряностей и цветов и бросает их в озерцо. От упавших на воду лепестков по неподвижной глади плывут круги. Заметив меня, Люсьен улыбается.

СКОЛЬКО ЕЩЕ ПРОДЛИТСЯ ЕГО СЧАСТЬЕ? – скрежещет голод.

Я настолько занята укрощением голода, что не замечаю изобилия обнаженной плоти вокруг до тех пор, пока Люсьен не снимает рубашку; лунный свет выделяет темные ямочки на рельефных мышцах его спины, острые лезвия плеч. Я мельком замечаю татуировку черного орла, перья обвивают плечо, когти вцепляются в бицепс. Фиона, в отличие от остальных аристократов, которые уже ринулись в воду, хихикая и исподтишка восхищаясь наготой друг друга, стоит абсолютно одетая.

Улла подходит к нам, требуя разоблачиться и присоединиться к остальным в источнике. Я жду, что Фиона будет смущаться, но она мгновенно стаскивает платье через голову, оставаясь лишь в нижней сорочке. А затем направляется к источнику, прислонив трость к ближайшему камню.

Улла просит меня раздеться, на этот раз настойчивее. Я расстегиваю платье и вылезаю из него, чувствуя теплое прикосновение воздуха, ласкающее кожу. Медальон я оставляю на груди в надежде, что она не попросит меня его снять. Всем купающимся в озере видно мой живот, мои бедра… Я чувствую кожей насмешливое хихиканье Прелести и откровенное разглядывание лорда Грата. Малахит, несмотря на недавнюю напряженность между нами, одобрительно подмигивает. Он не заходит в воду, оставшись охранять нас у источника. Принц Люсьен смотрит на меня лишь раз и тут же отводит глаза, словно обжегшись. Белье едва ли способно что-то скрыть, и я поспешно вхожу в теплую воду, позволяя ей укрыть мое тело от чужих взглядов. Фиона одиноко сидит в сторонке, ковыряя мох на скале. Люсьен с порозовевшей от теплой воды шеей внимательно изучает небо.

Я разглядываю свои руки под водой, словно дрожащие в красном лунном свете. Я так устала от необходимости сохранять лицо, от того, что я монстр, от пожирающего изнутри голода. Желания Люсьена и Фионы так просты. Фиона мечтает, чтобы Гавик был наказан. Люсьен хочет перемен в своем королевстве. И еще меня. Но чего хочу я? Я хочу его. Именно его, того счастья, которое испытываю рядом с ним, смущенных улыбок и мягких объятий. Рядом с ним я вновь чувствую себя человеком. Он единственный, кто смог зажечь во мне искру человечности за последние три года.

Но я хочу быть человеком полностью, и цена этому – он.

– Каждый понимает, что будет делать завтра на охоте? – спрашивает Люсьен. Я настолько растворилась в своих мыслях, что не услышала ни слова, но киваю так, будто слышала. Придворные дружно соглашаются, хотя лица у некоторых очень бледны. Конечно, оно и понятно, ведь они думают, что их ждет охота на ведьм. И понятия не имеют, что Люсьен вообще никогда на них не охотился. Они и не подозревают, что завтра у них вообще не будет принца.

ОН БУДЕТ НАШ, – радостно шипит голод. – НАВСЕГДА.

* * *

Я жду полуночи, как обреченный повешения.

Маленькие, встроенные в стол часики счастливо отмеряют время, не ведая о терзающем меня всепоглощающем ужасе. Я стараюсь мысленно шутить, пытаюсь убедить себя, что все будет хорошо, переодеваясь с дюжину раз. Но в зеркале отражается лишь бледная, затравленная девушка с чересчур расширенными глазами и выцветшими волосами, с пустотой внутри, которую невозможно заполнить.

И хотя я знаю, что это не так, каждое платье, которое я примеряю, кажется запачканным кровью. Неподходящим.

Последнее платье – черное. Черный для траура.

Часть меня молится Старому и Новому Богам, чтобы Люсьен пришел на место нашей встречи вместе с Малахитом. Малахит наверняка сообщил ему о приближении Гавика. Естественно, он возьмет Малахита в качестве лишнего меча против загадочных исчезнувших разбойников, которых недавно засекли стражники.

Если он приведет Малахита, я ничего не смогу ему сделать. Даже со сломанной ногой Малахит остается подземником. Не мне с ним