Читать книгу - "Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл"

Первого января я заставила себя встать с постели, чтобы сопровождать отца в нашей первой прогулке в новом году. Это был любимый день матери. Хотя смотреть особенно было не на что, а собирать – тем более, она всегда с восторгом и трепетом предвкушала его, рассказывая о растениях, которые зацветут весной. О новых видах, которые только и ждут, чтобы их обнаружили.

Она вдохновляла нашу семью своим энтузиазмом и энергией. Но я, как ни старалась, так и не смогла дать адекватное описание самой сути ее натуры, как если бы она была плохо высушенным образцом в гербарии. Она жила с нами и воодушевляла нас, делая нашу жизнь интереснее и разнообразнее. Но теперь ее не было с нами. И наступивший год не сулил мне новых открытий и впечатлений, ничем не отличаясь от тех, что остались позади.

Сегодня выдался один из тех сырых и промозглых дней, когда густой и вязкий утренний туман поднимался с полей, а небо набрякло тяжелыми, угрюмыми тучами. Тем не менее, поиски морозника восточного увлекли меня настолько, что я не сразу заметила, что отец отстал и остался далеко позади.

Я поспешила обратно к нему и отвела в сторону несколько веток, мешавших проходу.

— Мне очень жаль. Я увлеклась и забылась. Прости меня, пожалуйста.

— Здесь нечего прощать и не за что извиняться.

В конце концов нам повезло – мы таки сумели найти целое поле морозника. Я наклонилась, чтобы сорвать несколько цветов, а отец привалился к забору, чтобы перевести дух и отдохнуть.

— Знаешь, моя дорогая Шарлотта, кажется, я ошибался, заставляя тебя выйти замуж. С другой стороны, я вполне способен выполнять свою работу самостоятельно. Поначалу… после смерти твоей матери… все было по-другому. Если бы не ты, не знаю, что бы со всеми нами сталось… что бы сталось со мной. Но ты несла на себе всю тяжесть нашей работы, – он помолчал и откашлялся, – всю тяжесть моей работы, слишком долго. И, хотя я не стану отрицать, что мне приятно твое общество, и я ценю твой вклад в общее дело, в конце концов, я – взрослый человек, который должен быть в состоянии самостоятельно следить за собой.

— Я ничуть не возражала против того, чтобы помогать тебе.

— Я знаю.

— Более того, я сама хотела этого.

— Я знаю, что хотела. Твоя мать гордилась бы тобой. Но вся штука в том, что тебе вовсе необязательно было делать все это. Причем в одиночку. И за это я прошу у тебя прощения.

Я взяла его под руку, и дальше мы двинулись уже вместе.

* * *

В пятницу адмирал нанес нам еженедельный визит.

Он кивком приветствовал отца, а потом вперил долгий взгляд в меня:

— Я пришел, чтобы передать тебе свои поздравления.

Поздравления?

— Мне? – Я что, приняла очередное предложение руки и сердца?

— Тебе. – Он почти улыбался, выкладывая на стол передо мной экземпляр «Известий Лондонского ботанического общества» и открывая его на странице «Письма к редактору».

— Что там такое? – К нам подошел отец.

— Это письмо к редактору, написанное Шарлоттой. Первое из целой серии!

Написанное мною?

— Но я никогда… не писала ничего подобного. – Однако, несмотря на все мои уверения, оно лежало на столе передо мной. То самое письмо, которое, как я полагала, мистер Тримбл писал от себя, было подписано моим именем, а не его. Мисс Шарлотта Уитерсби. – Меня опубликовали?

Адмирал хлопнул меня по спине:

— Тебя опубликовали.

Отец взял у него из рук журнал и стал читать, кивая головой и бормоча себе под нос:

— Так, так, понятно. Отличная работа! Не будь я так занят написанием своей книги, то наверняка присоединился бы к тебе в изучении ареала распространения растений. – Усевшись на диван, он принялся перелистывать журнал.

— Как бы там ни было, но меня убедили устроить званый ужин.

Убедили?

— Но кто?

— Твоя мисс Темплтон. Она сказала, что это – именно то, что тебе нужно, чтобы прийти в себя после отъезда мистера Тримбла.

— Мне не нужно приходить в себя, поскольку я изначально не расстраивалась и не теряла головы.

Дядя выразительно выгнул бровь, словно позволяя себе усомниться в искренности моих слов.

— Однако, это очень мило с ее стороны подумать обо мне.

Адмирал покачался взад и вперед на каблуках, оглядывая комнату.

— И над чем ты работаешь сейчас?