Читать книгу - "Страшное гадание - Елена Арсеньева"

Марина проснулась от голода. Кажется, никогда в жизни онатак не хотела есть… Горничной, однако, не было видно. Пришлось, чтобы унятьголодную тошноту, снова свернуться в клубочек. Глэдис не появлялась… Да ипоявится ли вообще? Ясно, что будущее теперь представляется мисс Ричардсон и ееверной союзнице совершенно однозначно: эта выскочка, «русская кузина», будетранним же утром, а может быть, еще и ночью выдворена из замка, так что Глэдисне придется тратить на нее ни силы свои, ни время, ни хитрости. Маринавспомнила хорошенькое простодушное личико Глэдис, ее слезы о Хьюго – слезы-тоэти, вполне возможно, были как раз искренними! – ее забавную неуклюжесть ипочувствовала себя вдруг такой одинокой! Как будто Глэдис была последней каплейв том омуте потерь, куда вчера ухнула Марина, и только этой последней капли нехватало, чтобы погрузиться в пучину с головкой, ручками и ножками, какговаривали деревенские мальчишки у них в Бахметеве. Уж вроде бы после того, чтоона перенесла с Хьюго, что узнала о Джессике, что случилось – точнее, неслучилось! – у них с Десмондом и, вдобавок ко всему, что наговорила ночнаягостья, ей уже нечем было горевать, нечем огорчаться, ан нет – лежала,закутавшись с головой в одеяло и, одним лишь глазком глядя в темный зевнерастопленного камина, думала о том, какая она одинокая, несчастная,голодная, – и глаза были, конечно, на мокром месте.

За окном вдруг кто-то истошно – ну, будто резали беднягу, неиначе! – завопил, но тотчас смолк, словно захлебнулся. «Уж не разбойничьяли ватага? – равнодушно подумала Марина. – Напали на замок, грабят…»Разбойникам было взяться совершенно неоткуда, а и ежели даже так – это ее ненапугало бы. Как что-то самое важное в жизни, она пыталась вспомнить словаапостола Павла, а может, вовсе и не Павла: беды на земле, беды на море, беды внебесах… Что-то, словом, в том смысле, что податься совершенно некуда! Вотименно, некуда податься… и, может быть, нападение этой ватаги (Марина вдругочень живо представила себе рыжебородого дюжего атамана в красной рубашоночке ис кистенем, входящего в холл Маккол-кастл, а за ним, поигрывая топорами дабулатными кинжалищами, резво вбегают удалые добрые молодцы, тати нощные)пришлось бы весьма кстати. Уж, наверное, они смилостивились бы надсоотечественницей и воздали бы по заслугам всем ее обидчикам. Хьюго, конечно,расстался бы со своей паскудной головой первым – и другим это была бы хорошаяострастка! Джессика и Глэдис сделались бы общей добычей. Хотя с Джессикой,пожалуй, так просто не сладить! Чего доброго, она и полон обратит себе напользу: улестит, скажем, атамана и вынудит его обратиться против Марины.Десмонда же улестила, дрянь! Ну, Марина тоже не лыком шита: едва зачуетсвободу, унесется отсюда как на крыльях, только ее и видели. Вот только какбыть с Десмондом?..

Марина любила помечтать, однако эти мечты порою заводили еев такие дебри, что самой становилось тошно. Как быть с Десмондом, если она наволю вырвется? Чепуха. Будто бы она не свободна в любой миг тронуться отсюдавосвояси. После нынешней-то ночи Десмонд только счастлив будет ее выпроводить.А то привез себе докуку: распутничает, суется куда не просят, да еще, вполневозможно, готовит ему смертный приговор: 31 июля ведь когда-нибудь же наступит!Нет, она свободна покинуть Маккол-кастл. Другое дело, что Марине про себяизвестно доподлинно: ее отсюда пока что и взашей не вытолкать. И даже ежелиозначенная ватага явилась сюда с твердым намерением исхитить ее из замка,Марина будет отбиваться руками и ногами, лишь бы остаться!

Она опять встряхнулась. Никто более за окном не вопит, напомощь не кличет. Просто возбужденно разговаривает много людей. Похоже,нападение не удалось. Красная рубаха, рыжая борода и кистень мгновенно исчезлив заоблачных далях Марининого воображения. В самом деле, только их здесь нехватало. Судя по тону голосов, люди чем-то переполошены. Чего это их разбираетв такую рань? А кстати, который теперь час?