Читать книгу - "Возвращение на Трэдд-стрит - Карен Уайт"

Я попробовала еще раз.

– Почему ты пожертвовала колыбель?

Я очень надеялась, что она скажет мне, что у нее только один ребенок и ей не нужны две колыбели. Что угодно, лишь бы это доказывало, что все выводы Джека ошибочны. Свет над половицей начал двигаться по маленькому кругу, пульсируя, как биение сердца. Моя мать ахнула, и нас обеих осенила одна и та же мысль. Мы повернулись друг к другу.

– Под половицей что-то есть, – прошептала я, загипнотизированная голубой танцующей точкой света, которая, казалось, кивнула в знак согласия.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить, где я видела ящик с отцовскими инструментами, а вспомнив, вздрогнула.

– Папин ящик с инструментами рядом с лестницей. Он принес его вчера, чтобы острогать нижнюю часть двери, потому что она все время застревала.

Мы осторожно двинулись обратно. При этом я пыталась не думать про шорох, который мы слышали ранее. Наконец моя нога наткнулась на черный металлический ящик, и я остановилась.

– Я на пару секунд должна отпустить твою руку. Будь рядом.

Мать неуверенно кивнула. Я направила луч фонарика внутрь ящика для инструментов, и мы принялись доставать инструменты, которые, по нашему мнению, могли помочь нам поднять старую половицу.

Отодвинув коробку с обувью, чтобы нам обеим поместиться в углу, мы опустились на колени, чтобы осмотреть место, где синий свет сжимался в крошечную точку. В небольшом круге света моего фонарика мы осмотрели половицу. На наше счастье, вместо четырех гвоздей, как у остальных досок, эта была прибита всего двумя, один из которых торчал под углом в сорок пять градусов, что позволило мне легко выдернуть его гвоздодером.

– Похоже, кто-то уже проделывал это раньше, – прошептала я, бросая гнутый гвоздь на пол. Чтобы выдернуть второй гвоздь, я вручила фонарик матери.

– Посвети сюда. – Работая обеими руками, я попыталась расшатать старую доску, а с ней и гвоздь, чтобы затем вытащить его гвоздодером. Услышав после нескольких рывков треск доски, я поежилась, как будто причинила дому вред. Я чувствовала себя преступницей, помня о том, что мне скажет по этому поводу Софи.

Наконец гвоздь был выдернут. Я упала на спину, а затем подползла обратно к крошечной дыре. Луч фонарика отбрасывал в темноту треугольник света, высвечивая нечто похожее на бечевку. Сунув в дыру руку, я схватила ее большим и указательным пальцами и медленно потянула ее конец вверх. Даже защищенная полом, бечевка была потрепанной и хрупкой, будучи подвержена воздействию влаги и старения. Скорее всего, тот, кто положил ее сюда, не воспринимал этот тайник как постоянный.

– Это шпагат, – сказала я, крутя его между пальцами. – Такой же, как тот, которым был перевязан старый сверток, который я нашла на крыльце.

Наши взгляды на мгновение встретились, и мы снова заглянули в дыру под половицей.

– Не мог ли сверток быть спрятан здесь? – спросила мать. – Тайник наверняка больше, чем мы думаем.

– Посвети внутрь, – попросила я, улегшись рядом с дырой на живот.

Заглянув внутрь, я поняла: дыра намного глубже и шире, чем показалось изначально. Мне тотчас вспомнились рассказы о том, как в 1864 году чарльстонцы прятали столовое серебро от осаждавших город янки. Я представила, как Луиза наводит на чердаке порядок, убирая этот угол как часть своего гнезда перед тем, как родить первого ребенка, и находит тайник.

– Правее, – сказала я, следя за лучом света, пока моя мать медленно направляла его в темное углубление, пока он не нашел что-то, от чего можно отразиться. Глубоко вздохнув и помолившись, чтобы там не было никаких пауков, я сунула руку внутрь и схватила нечто похожее на ком ткани. Еще до того, как вытащить ее наружу, я поняла, что это.

– Что там? – спросила мать, когда я осторожно отогнула край бумаги.

Я глубоко вздохнула. Мы обе узнали крестильное платье и чепчик. Уже зная, что найду, я откинула воротник, чтобы посмотреть, что там вышито. «Сьюзан Бивенс».

– Это недостающий третий комплект, – сказала моя мать, хотя это было и так ясно.

У меня тотчас защемило в груди, но я не стала обращать на это внимания. Вместо этого я принялась составлять мысленный список всего, что я знала, и как в это вписывается наша находка. Или же не вписывается.

– В квитанции, которую нам показала Ивонна, говорилось, что комплект был заказан в марте 1860 года К. Вандерхорст. Вероятно, это все же была Шарлотта. Она единственная, у кого имелась на то причина, и, заказывая его, она притворилась Камиллой.

– Но зачем ей было заказывать еще один комплект? – спросила моя мать.

Я на мгновение задумалась. Очень не хотелось, чтобы все фрагменты так легко легли туда, где их хотел видеть Джек.

– Когда она поняла, что ей нужны крестильное платье и чепчик, чтобы крестить сына. Потому что один комплект был замурован в фундаменте, а другой забрала Бриджит. Это наверняка тот самый комплект, в котором малыш Невин запечатлен на фотографии, потому что на ней он в чепчике. Оригинальный чепчик находился в семье Корнелиуса.

Мать коснулась моей руки, и я напряглась, сосредоточившись только на фактах, а не на том, что они могут значить.

– Шарлотта спрятала это здесь, а Луиза, должно быть, нашла его вместе со свертком Бриджит. – Я сглотнула. – Шарлотта умерла в 1902 году, а значит, она, скорее всего, получила бандероль, которую Бриджит отправила по почте в 1898 году, но по какой-то причине решила спрятать ее, а не уничтожить. И Луиза нашла ее почти двадцать лет спустя. Не знаю, зачем она положила сюда новое платье и чепчик. Могу только надеяться, что ею двигал стыд.

Я встала. Как ни странно, я почти не чувствовала боли в коленях, хотя долго просидела на корточках перед раскуроченной половицей. Я обернулась, ища глазами Луизу, в душе все еще надеясь, что она скажет мне, что я ошибаюсь.

– Ты здесь нашла бандероль от Бриджит Гилберт? И узнала, что твой сын не был законным наследником? – Боль в груди почти душила меня. – В свертке наверняка лежало письмо от Бриджит, которое Шарлотта сохранила вместе с бандеролью, но ты его уничтожила, я права? Ты была напугана, но не настолько, чтобы уничтожить остальное содержимое пакета.

Я вытерла лицо. К собственному удивлению, обнаружив слезы, я сердито смахнула их.

– Так почему, Луиза? Зачем ты отправила мне бандероль? Чего ты надеялась этим достичь?

Воздух внезапно насытился электричеством, как небо перед торнадо. Запах роз смешался с влажным запахом сырой земли. И тогда – тихо-тихо – я услышала ее голос. Я узнала его с того времени, когда я только поселилась в этом доме, и Луиза защищала меня от Джозефа Лонго. «Мы обе хотим правды, Мелани. Пора исправить старые грехи».

– Но что есть правда?

«Ты знаешь правду. Ты ее видишь. Но это еще не конец твоей истории. Слушай свое сердце и помни, что иногда, когда тебе кажется, будто ты потеряла все, на самом деле ты осуществила желание своего сердца».