Читать книгу - "Вера для чемпиона - Дасти Винд"

- Надо было дать раньше, чтобы уши не закладывало, - она взяла себе пару конфеток. - Что делала все эти месяцы? Вы общались с Мишей?

- Мы расстались.

- О. Ясно. Но ты все равно летишь.

- А что у вас с Андреем?

- Ничего, кроме ребенка. И я прочитала дневник.

Мы помолчали.

- У меня было такое чувство, что я говорю с бабушкой, - Соня слабо улыбнулась. - Как будто она так и осталась рядом. Так странно... Она стала ближе мне, когда её не стало рядом. Почему ты не приходила на поминки?

- Я не хожу на поминки, прости. Я была на кладбище. Вы поставили огромный памятник.

- Это отец. Он, кстати, в курсе, что скоро станет дедом. Достал меня своим вниманием теперь, когда оно уже не нужно.

- Не говори так. Он же близкий тебе человек.

- Один близкий человек сейчас борется за свою жизнь, а другой пинает меня в мочевой пузырь.

- А Саша? А Андрей?

- Саше на всех плевать. Он как робот. Андрей... Да, наверное, ты права.

- Ты сильно изменилась, - заметила я.

Соня, опуская спинку кресла, кивнула.

- И ты тоже. Скажи, каково это, расстаться с человеком, который рядом с тобой становится святым?

- Ты сама можешь ответить на этот вопрос.

Моя собеседница, устало улыбаясь, закрыла глаза.

- Андрей и без меня хорош. Проповедник.

Я промолчала. Вряд ли Соня знала о его пьяном поцелуе. Это и к лучшему.

- Расскажи мне что-нибудь хорошее, - попросила девушка. - Не могу не думать о брате, от нервов прямо трясет.

- Хорошее... - я растерялась. - Хорошее...

Соня открыла один глаз.

- Неужели не о чем?

Разве только о Мише.

Или же копнуть глубже...

- Когда мне было семь лет, - начала я. - Как все порядочные дети этого возраста, я пошла в школу. Первого сентября очень переживала, отстояла всю линейку. Когда нас построили по парам, взяла соседнюю девочку за руку и... Короче, я потянула ее куда-то не туда, и мы заблудились. В школе.

- Опоздали на первый урок?

- Мы его вообще пропустили. Нас даже искали. А мы сидели в актовом зале и ели мел.

Соня хихикнула.

- Мел? Зачем?

- Он был желтый и похож на конфету. С конфетами тогда была беда.

Никогда бы не подумала, что таких мелочей вспомню почти на два часах полета. От моей болтовни Соня уснула, а я вперилась в телевизор, не особо следя за происходящим на экране. На мобильном связи не было, и ощущение тревоги выбивало меня из реальности, не давая сосредоточиться на чем-то другом, кроме мыслей о Михаиле.

Нужна ли я ему сейчас? Что если весь этот полет - зря, и он просто прогонит меня.

В сущности, какая разница. Пусть у него будут силы на это, а остальное неважно. С остальным я справлюсь. Остальное я переживу. Даже полет в одиночестве в Россию, такой долгий, что сводит ноги и ноет спина.

Я опустила спинку и уставилась на лампочки над головой.

Что видели мои родители в их последние минуты? О чем думали? Страх сжался где-то у сердца, маленький и уже не опасный.

Думали, наверное, о том, что я хотя бы осталась на земле.

Я закрыла глаза.

Только бы Михаил выкарабкался. Только бы Маргарита Васильевна не забрала его с собой.

Только бы на земле было кому сказать: "Здравствуй. А можно мне к тебе?"