Читать книгу - "Чейзер. Крутой вираж - Вероника Мелан"

– Когда начался тот снегопад, из-за которого перекрыли трассу на Клэндон-сити? – шептала тихо. – Седьмого января? Восьмого?

Кажется, восьмого.

Записала. Ей нельзя ошибаться, нельзя.

Она написала уже много, но достаточно ли для информатора? Какие данные окажутся для него полезными, а какие – нет? Знать бы наперед…

– Президентом компании «ФондФинанс» станет Лойко Боц, – перечитала написанное, – новый бассейн откроют в мае, Комиссия устроит «цветной» день девятнадцатого апреля, на фестивале в Луте лучшим фильмом станет «Предательство и вера», температура в новый год опустится до…

Интересно, им нужно знать, до какой отметки опустится температура тридцать первого декабря?

А, без разницы, лучше записать.

Зеленые шторы, желтые обои; ей казалось, что все в комнате выглядит желто-зеленым. Наверное, как и ее собственное лицо, осунувшееся от напряженной мысленной работы.

«Вот бы к Халку, – подумалось Лайзе не впервые. – Тот быстро вытащил бы из памяти все необходимое – но ведь не пойдешь, не попросишь…»

Через час она перечитала список еще раз, дополнила его еще двумя пунктами и решительно тряхнула головой – все, хватит. Из «безопасной», но интересной информации она записала все, а небезопасную – приказы, разработки или проекты Комиссии – выдавать не собирается. Хватит и того, что есть.

От голода жалобно заурчал желудок.

Переписала список на новый лист – приведя его в порядок, начиная с менее значимых вопросов и заканчивая более значимыми, все без ответов. Старый, с ответами, положила в карман.

Допила йогурт, потерла ноющие виски. Какое-то время кружила по доступным для «променада» четырем метрам свободного пространства, гадала: успел ли уже побывать в ее квартире Мак, нашел ли записку, что подумал, прочитав ее? И хорошо, что «Мираж» стоит на подземной парковке и с улицы его не видно…

Потом долгие пятнадцать минут сидела, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы и противную, зудящую мысль «А что, если этого не хватит?», затем потянулась к телефону – всё, пора. Вспомнить что-то новое измученная голова все равно уже не сможет, а дожидаться звонка информатора до позднего вечера не хватит сил – проще позвонить самой.

Старые электронные часы на столе показывали 19:17; Лайза потерла друг о друга сухие холодные ладони и набрала номер.

На этот раз ее не попросили спуститься к машине – явились сами. Приказали оставить дверь открытой, а когда раздастся условный стук, повернуться к ней и не шевелиться. Завязали глаза, помогли отыскать стул и сесть на него.

Скрипнула кровать; ноздри защекотал знакомый запах парфюма. Тишина, чье-то дыхание, шорох бумаги в пальцах.

«В пальцах монстра, у которого глаза на ладонях».

Вот теперь она не просто волновалась – нервничала так, как не было даже перед первой встречей с «новым» Маком. Дрожала не то от холода, не то от волнения, переживала, как бы вновь не забурчал желудок, и ерзала на стуле.

– А вы справились, – знакомый голос прозвучал удовлетворенно, и Лайза, все еще не способная впустить внутрь облегчение, застыла, словно пытаясь всем телом почувствовать обстановку.

Она справилась? Справилась?

– Так, посмотрим, что у нас здесь, – бумага снова зашуршала; облегчение схлынуло, Лайза поняла, что он еще не прочитал. – Ну, положим, непогода и закрытие аэропорта на острове Рут меня интересуют не сильно, отмена выступления симфонического концерта – тоже, а вот «цветной» день в Нордейле – это любопытно. Неужели Комиссия вновь решит подшутить над жителями?

– Решит.

Лайза отлично помнила, как металась по квартире, опаздывая на работу, а ничего желтого в ее гардеробе не было. Еще спрашивала у смеющегося Мака: кто придумал такую ерунду? Почему все до единого в этот день должны обрядиться в противный лимонный цвет, зачем? Кому нужен этот маскарад? Чейзер в тот день в Реактор не поехал, остался дома – уж у него желтой одежды не было точно: ни костюма, ни носков, ни туфель – только трусы. Не идти же в Реактор в трусах? А вот ей пришлось поехать в офис в желтом топе, длинной до пят старой юбке и босиком, потому что желтые туфли всегда казались Лайзе верхом безвкусицы, и она ни за что не пополнила бы ими свою коллекцию обуви. А надо было. «И зелеными, – ворчала она в салоне машины, – и синими, и фиолетовыми. И еще серо-буро-малиновыми…»

– Пожар в торговом центре «Оникс» – как интересно. Это будет случайный пожар или поджог?

– Всё на листе с ответами, – ровно отозвалась Лайза, ощущая, как под плотной повязкой зачесались веки. Хочет узнать ответы – пусть учит программировать Портал.

Информатор не обиделся, продолжил чтение.

– Неужели кто-то действительно попытается ограбить «Банк Нордейла»? Никогда бы не подумал.

– Попытается.

«И успешно». Репортаж об этом они с Маком увидят ноябрьским утром в новостях, но впоследствии Дрейк даже не прикажет команде подключаться к поискам – грабителей найдут и задержат сами представители Комиссии. Такое случается лишь в том случае, когда Дрейк зол и не желает ждать ни минуты. А он будет зол.

– Забастовка в Клэндон-сити, осадки, перекрытие трассы, обвал шахты на островах Идуи – на золото поднимутся цены?

– Поднимутся, и сильно.

– Вы помните точные цифры?

– Помню. Все записано.

Золотом Лайза интересовалась не особенно, но тогда об этом гудели все средства массовой информации – радио, телевидение, газеты: в завалах на Идуи погибнет несколько человек.

– Новый бассейн… кинофестиваль… президент… Что, в «ФондФинанс» сменится президент?

– Угу.

– Вы уверены?

– Точно так же, как и в результатах футбольного матча.

– И вы помните имя?

– Помню.

– Что ж…

Информатор какое-то время молчал, обдумывая сделку и ее ценность; его дыхание стихло, перестал скрипеть матрас.

– Вы уверены, что это всё, чем вы можете с нами поделиться?

Ответственный момент – либо имеющихся данных хватит, либо нет. Он ведь выказал к ним интерес?

От волнения Лайза и сама перестала дышать.

«Пусть ему хватит имеющихся, Создатель, пусть ему хватит…»

Ну не имеет она права сказать ему больше, не имеет, и все тут!

Ответ получился хриплым, напуганным, резким.

– Да, это всё.

Пауза. Тишина; сквозь повязку не видно ни чужого лица, ни желтовато-зеленого света комнаты.

Стук сердца. Слишком громкий стук сердца – слишком важный для ее жизни момент.

«Только не говори „нет“. Пожалуйста, не говори „нет“».

И он не сказал. Удивительно, но он не сказал! Как только раздались слова «Хорошо, я готов обменять наши данные на лист с ответами», Лайза едва не свалилась со стула; в этот момент снова громко заурчал желудок, но ей было наплевать. Она жадно подалась вперед.