Читать книгу - "Ночные костры - Линда Кук"

Рядом с ним семенил маленький Уот, испуганный и возмущенный.

— Милорд Раймон, — начал мальчик, — этот человек не хочет отпускать Ханда. Скажите ему, что Ханд — кузнец моей госпожи. Она увезет его домой.

— Заберите ребенка!

Эрик схватил Уота сзади за рубаху и поднял к себе в седло.

— Куда его? — спросил он.

Де Базен не отрывал взгляда от выпученных глаз кузнеца.

— Обратно в королевский зал. Держи его там до тех пор, пока я не пришлю за вами.

— Что вы собираетесь делать? — пронзительно вскрикнул мальчик.

Раймон на секунду закрыл глаза, потом обернулся к Уоту, который пытался вырваться из рук молодого рыцаря.

— Я отошлю его домой, — мягко сказал Фортебрас. — Он отправится, куда ему положено.

Когда копыта лошади Эрика и детский голосок Уота смолкли вдали, Раймон спрыгнул со спины Шайтана и с кинжалом в руке двинулся к связанному кузнецу.

— Спасибо, брат, — поблагодарил он Монбэзона и через плечо приказал своим воинам: — Поезжайте обратно. Оставьте нас одних.

Свет, обрамлявший ставни в домах по обе стороны безлюдной деревенской улицы, перестал мелькать. Все застыли в неподвижности.

Де Базен вырвал веревку из руки Монбэзона.

— И ты, брат, оставь нас.

Он молча поднес кинжал к мясистому горлу беглого морстонского кузнеца и стал ждать, когда солдаты отъедут к воротам Виндзора.

Между главной улицей и дорогой, тянувшейся вдоль берега реки, был темный проулок. С неожиданной силой де Базен толкнул туда съежившегося от страха кузнеца.

Не успел он упасть, как Раймон вновь приставил нож к его горлу.

— Мне разрезать веревки перед тем, как вырезать твое черное сердце? Или оставить тебя связанным, как свинью перед резкой… как убийцу перед казнью?

Из толстого горла вырвался клокочущий всхлип.

— До того как я тебя убью, — прорычал Раймон, — ты скажешь мне, где оставил труп Харольда де Рансона. Если ты не скажешь мне этого или если я не поверю твоим словам, тебя ждет такая мучительная смерть, какой ты даже не можешь себе представить!

Монбэзон крикнул сзади из темноты:

— Он говорит, что не трогал твою жену, Фортебрас. И мальчик сказал, что был с этим человеком с того самого момента, как ты и твоя жена подъехали к виндзорским воротам.

— Он мог заставить мальчика это сказать, — отозвался Раймон и вновь посмотрел в испуганные глаза кузнеца. — Как ты заставил ребенка солгать? Говори, или я расчленю тебя заживо!

— Я… не трогал мальчика. Покарай меня Бог, если я его чем-то обидел.

Запинающийся от страха голос говорил по-французски отрывисто, с остановками, но слова были понятны. Морстонский акцент выдавал в негодяе земляка Уота.

Раймон старался не замечать этого сходства, нарочно ожесточив свое сердце.

— А моя жена? — Кинжал поднялся выше и уперся острием в дрожащий подбородок.

— Никогда, — кузнец зарыдал, — я ни за что не обидел бы леди Алису! Она сама вам это скажет. Спросите ее, милорд. Она вам скажет…

Пальцы де Базена, давившие на горло Ханда, слегка разжались.

— А труп де Рансона? Где ты его закопал? Говори или умрешь, клянусь сатаной!

— Простите, меня, милорд. Я не мог остаться. Я боялся… Раймон ударил его наотмашь.

— Мне плевать, почему ты бросил свою госпожу! Плети свои трусливые байки Господу Богу, когда встретишься с ним сегодня ночью. Скажи мне про де Рансона. И почему ты напал на леди Алису?

— Я ни за что, ни за что…

— Говори, кузнец, а не то живо отправишься на тот свет.

— Я не видел леди Алису. Уот нашел меня в кузнице и сказал, что госпожа вышла замуж и что она здесь, в Виндзоре. Я не видел ее, милорд.

— А труп де Рансона? Спрашиваю в последний раз. Говори или прощайся с жизнью!

— Он не умер, милорд.

Раймон уронил веревку и отступил на шаг. Значит, их было двое. Двое мужчин, которые преследовали Алису в Виндзоре.

Кузнец опять зарыдал и, громко стеная, бросился к ногам Раймона. Раймон с трудом удержался, чтобы не пнуть его сапогом, заставив замолчать. Этот заикающийся трус должен помочь ему найти де Рансона.

— Рассказывай!

Ханд поднял лицо, по которому ручьями катились слезы.

— Леди Алиса сильно ранила лорда Харольда, но не убила. Когда я начал закапывать колодец, он… он пошевелился, милорд. На него посыпалась земля, и он очнулся. Я не мог похоронить его заживо и увез из Морстона.

Раймон опустил кинжал и судорожно вздохнул. Сквозь красную пелену гнева он уловил правду в испуганных словах кузнеца.

— Наутро колодец был засыпан землей. Это сделал ты?

— Да, милорд.

— Зачем?

— Он так велел.

Раймон опять схватил Ханда за горло.

— Зачем ты это сделал? — вкрадчиво спросил он. — Ты был его поверенным?

Ханд покачал головой:

— Из-за золота, милорд. И из страха перед Богом. Он был моим господином, и я не мог его убить — это было бы большим грехом… Я положил де Рансона в его вьючный мешок и увез из Морстона.

— Сколько он потом прожил?

— Не знаю.

Это был отчаянный крик до смерти испуганной души. Раймон отпустил горло кузнеца.

— Скажи мне, где вы с ним расстались?

— Я перевязал ему раны и повез его на восток, как он просил. Он не велел мне останавливаться в дороге. Но у него началась лихорадка, и я привез его в аббатство, к монахам на излечение. Там он назвался чужим именем…

Страх полоснул Раймона по сердцу.

— Какое это было аббатство?

— То, что на болоте. На холме.

— Макелни?

— Да, так оно называлось.

— Он там умер?

В свете восходящей луны Раймон увидел, что кузнец плачет.

— Я испугался, милорд. Когда он выздоровел, я испугался и убежал… бросил его. Я нашел место в оружейной мастерской, милорд, и с тех пор работаю здесь. Больше я ни в чем не виноват, милорд! Прости меня Господь за то, что я убежал…

Раймон не слышал его последних слов. Он бросил веревку, которой был связан кузнец, и повернулся к нему спиной.

Аббатство Макелни! Когда они там были, один монах принес воду для ванны и задержался в их спальне, так что Раймону пришлось его выгнать. А потом какой-то коренастый монах, широкоплечий, с руками бойца, ехал за ними в Виндзор. Он никогда не поднимал головы, никогда не снимал своего коричневого капюшона, скрывавшего лицо. Это он повернул мула на обочину, давая дорогу Пайену и храмовникам…