Читать книгу - "Таинства ночи - Джейн Энн Кренц"

Крофт кивнул.

— Ты права. После старого, прогнившего туннеля на острове он должен был быть уверен в том, что на этот раз все хорошо продумал. Не зря же он сделал замок с внутренней стороны подземелья.

— Фальконе! Отвечайте, черт вас возьми. — Голос Глэдстоуна сорвался.

— Он начинает нервничать, — заметил Крофт, на этот раз вовсе не заботясь о том, чтобы его голос звучал тихо.

— Неуравновешенным людям полезно заниматься медитацией, — равнодушно сказала Мерси, чувствуя, что Глэдстоуна взбесит то, как нагло они обсуждают его проблемы. — Хотя, с другой стороны, жестоким это мало помогает. Они все почему-то жутко дерганые.

— Ты права, Глэдстоун — жестокий человек, — сказал Крофт. — Он знает, что он делает. И он переступает через людей в своих целях. Вот почему его нельзя простить и ему нельзя этого забыть. Его можно только уничтожить.

Голос Глэдстоуна превратился в рык.

— Это вы обаскоро будете мертвы, и вы прекрасно знаете об этом, не так ли? Заперевшись в подземелье, вы совершили роковую ошибку.

Крофт слегка ударил по стеллажу. Потом кончики его пальцев едва ли не любовно начали двигаться от его вершины к основанию, пробуя, толкая и тихонечко нажимая. Когда его пальцы были почти у самого пола, то что-то едва заметно поддалось.

— Мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим, — тихо пробормотал он. — Мы должны заставить Глэдстоуна говорить.

Мерси кивнула, убрала одну из ценных книг, освобождая тем самым место для работы Крофта.

— Что заставляет вас думать, что на этот раз вам удастся выйти сухим из воды? — бесстрашно спросил Крофт.

— В прошлый раз огонь был неожиданностью, — объяснил Глэдстоун охотно. — Однако я извлек из этого хороший урок. Я узнал, насколько эффективным он может быть. Все думали, что я погиб в огне, не так ли, Фальконе? Даже вы. И я действительно едва не погиб. Любой другой, оказавшись в подобной ситуации, не смог бы выбраться из нее живым. Но я далеко не любой. У меня всегда есть путь к спасению. В тот раз он был старый и опасный, так что едва не стал моей могилой. Мне пришлось пройти через огонь, чтобы пробраться к тому туннелю, и когда я наконец достиг его, он уже был полон дыма. Однако я выжил и многому от этого научился. Вы и представить себе не можете, как много пластических операций в одной небольшой частной клинике в Швейцарии потребовалось сделать, прежде чем я снова мог показать свое лицо и руки другим людям. Однако это того стоило, ибо, когда я все-таки появился в обществе, меня никто не узнал. И тогда я понял, что ничто не сможет остановить меня, ничто не помешает мне начать мой бизнес снова. В одном из швейцарских банков меня ожидала весьма кругленькая, предусмотрительно отложенная сумма. В подобного рода делах я никогда не надеюсь только на удачу.

— И как много жизней вы предали забвению для того, чтобы накопить эту кругленькую сумму? — Крофт на мгновение отнял руку от стеллажа, но лишь для того, чтобы снова сжать его уже с гораздо большей силой.

— Приходилось работать с подручным материалом, — сообщил ему Глэдстоун. — Вся прелесть этого заключается в том, что вокруг всегда так много сырого, доступного материала для человека, который понимает, что большинство людей в этом мире любят выполнять приказы. Они хотят, чтобы кто-то другой принимал решения за них. Они страстно желают сдаться и остро нуждаются во властном человеке. Итак, немного людей действительно хотят сами за себя думать, неужели вы не заметили этого, Фальконе?

— Заметил. — Часть стеллажа начала медленно отодвигаться.

— Предложи таким людям новую религию, культ, чувство того, что они особенные, стоящие в стороне от обыденных, ничем не примечательных людей, что они лучшие, и они приползут к тебе, моля дать им руководство к действиям.

Мерси спросила:

— Ваша колония художников была предназначена для того, чтобы опять стать основой рабского труда, Глэдстоун? Я всегда думала, что художники независимые люди. Как же вы сможете управлять ими?

— Вы очень проницательны, мисс Пеннингтон. Более чем, как я вынужден теперь признать. Вы совершенно правы. Моя колония художников должна была стать фундаментом мощной и властной империи. В прошлый раз я допустил ошибку, слишком приблизив к себе своих последователей. В конце концов это оказалось главным моим просчетом. Это дало возможность одному человеку проникнуть в мое убежище. Ему удалось использовать огромное количество людей, окружавших меня как прикрытие. На этот раз я устроил так, чтобы мои наивные помощники, как я их называю, находились на некотором расстоянии от меня. Они ничего не знают об их истинном назначении. Они и понятия не имели о том, насколько полезными были для меня. Они думали, что просто перевозят свои творения вместе с багажом из одной части страны в другую или даже по всему миру. А что касается управления ими, ну что ж, художники, возможно, могут быть независимы, однако у них, как и у всех людей, есть свои слабые места. Прошлой ночью вы видели их и имели возможность побеседовать с ними. Они видят во мне покровителя. Я финансирую их творческие изыскания. Более того, я даю им понять, что они избранные, уникальные, что их картины — прыжок в будущее искусства.

— А что вы получали взамен? — спросил Крофт, отодвигая часть стеллажа на несколько сантиметров. За книжной полкой послышался щелчок. Он бросил быстрый взгляд в сторону динамика.

— Я уже начал осуществлять один очень интересный проект, Фальконе. А теперь из-за вас дело придется приостановить. Однако на этот раз, благодаря моей предусмотрительности, мне не придется тратить три года, чтобы все восстановить. Фальконе, я знаю, вы умный человек, вы оцените мою гениальную идею посылать моих подопечных по всему свету в поисках художественного вдохновения. Они ведь обожают путешествия. Для них это было бы творческим стимулом. Путешествуя по всему миру, они иногда заезжали бы к моим друзьям, моим знакомым, покровителям искусства, так сказать. Почему бы не оказать мне такую любезность и не заехать в пару-другую мест? А заодно и выгодно продать несколько своих картин?

— А что все-таки эти художники на самом деле перевозили для вас, Глэдстоун? — Крофт отнял руку от стеллажа и покачал головой. Мерси начала нетерпеливо толкать стеллаж. Он шепнул ей:

— Еще рано. Если мы откроем потайной ход сейчас, то может сработать сигнализация или что-нибудь в этом роде. Подожди.

Мерси подавила стон, но послушалась.

— А как вы думаете, чем занимались мои друзья художники? — Глэдстоун весело хихикнул. — Вы ведь такой умный, Фальконе, вы, наверное, уже догадались.

— На Карибах вас интересовали наркотики. Вы могли сменить свое лицо и имя, и даже книги, которые коллекционируете, однако не думаю, что вы сменили и род занятий. Вы были основным поставщиком кокаина на Карибах. Вероятно, сейчас вы занимаетесь тем же самым.

— Вы, оказывается, отлично меня знаете, Фальконе. И как это только возможно? Где вам удалось так много узнать обо мне?