Читать книгу - "Сладостный огонь - Джо Гудмэн"

Пе Лин с благоговейным трепетом прикоснулась к медальону и возвратила его Киту.

— Это большая честь, молодой человек. И очень мило с твоей стороны, что ты послал его Натану.

Кит, зажав в руке медальон, смущенно переминался с ноги на ногу.

Натан сжалился над парнишкой:

— Почему бы тебе не заглянуть в конюшню, Кит? Пули говорил, что ему потребуется помощь. Он мог бы найти тебе работу.

— С удовольствием, сэр. — Он отдал медальон Хантеру. — Спасибо, сэр.

Натан, взяв медальон двумя пальцами, взглянул на пулю, оставшуюся в металле.

— Я ехал верхом вдоль границы участка, охваченного пожаром. До сих пор не знаю, что именно заставило меня оглянуться. Я оглянулся, и сильный удар выбил меня из седла. На некоторое время я потерял сознание, и это, наверное, тоже спасло меня. Бриг выехал из своего укрытия, чтобы взять мой плащ и предъявить его Лидии в качестве доказательства моей гибели. Когда я пришел в себя, огонь уже лизал мои сапоги. Я подумал, что нахожусь в преисподней. Но потом нащупал в кармане рубахи конверт, присланный Китом, и понял, что жив. Видите, пуля так и осталась в медальоне.

— Потом он приехал ко мне. Когда я вспоминаю об этом, у меня мороз пробегает по коже, — сказала Лидия.

— Наверное, это очень приятное ощущение в такую жару, — заметил Сэмюел, снова вытирая со лба пот.

Пе Лин поднялась на ноги.

— Сэмюел не в состоянии воспринимать чудеса, когда ему так жарко, — сказала она. — Пойду ка я приготовлю ему прохладную ванну.

— Папа, когда ты собираешься жениться на Пе Лин? — без обиняков спросила Лидия, когда китаянка вышла из комнаты.

— Наверное, никогда, — сказал Сэмюел, покраснев еще сильнее, но уже не от жары. Он жестом остановил возражения, готовые сорваться с языка Лидии. — Причина не в том о чем ты думаешь. Мы знаем, что я был опечален ужасно смертью Мэдлин, но глубокой скорби я не испытывал. Hа Пе Лин я женился бы хоть завтра, если бы она согласилась выйти за меня. Все дело в том, что она не хочет. Она убеждена, что для меня вполне приемлемо иметь китаянку в качестве любовницы. Переубедить мне ее не удалось. — Чедвик бросил на Лидию предостерегающий взгляд: — И ты не пытайся повлиять на нее. Мы с Пе Лин сами разберемся.

— Клянусь, я не буду вмешиваться, — торжественно заявила Лидия. — Кстати, у меня есть для тебя еще один сюрприз, папа, — сказала она. — У меня будет ребенок.

Позднее, когда они лежали в постели, Лидия сказала Натану:

— Мне кажется, папа обрадовался, а ты как думаешь? Он отыскал под одеялом ее руку и сжал пальцы в своей ладони.

— По-моему, «обрадовался» — мягко сказано. Но ведь я могу судить о его реакции только по тем громким воплям, которые он издавал, узнав эту новость.

Лидия тихо рассмеялась:

— Можно подумать, что до этого никто никогда не рожал детей.

— Отчасти так оно и есть. У нас будет первенец. — Взгляд Натана вдруг опечалился. — Ты и впрямь не возражаешь, что наш ребенок будет карнси?

— Но я и сама карнси, Натан. Не забудь, что я дочь Ирландца. Ведь он так и не получил помилования. Если есть такая вещь, как позорное пятно каторжника, то ребенок унаследует его от меня, а не от тебя. Ты больше не ссыльный. Ты свободный человек.

Натан покачал головой.

— Это состояние души, — сказал он. — Ты, например, никогда не будешь карнси, а что касается меня, то и тысяча помилований от губернатора не сможет изменить того, что сделали со мной на Земле Ван Дьемана.

— Наш ребенок будет очень любимым, — сказала Лидия. — Вот об этом и давай думать, забыв о всяких стерлингах и карнси.

— Скажи, а ты еще не чувствуешь ребеночка? — спросил Натан, положив ладонь на ее едва заметно округлившийся живот.

— Еще нет. Молли говорит, что плод начнет двигаться через несколько недель. — Заметив его разочарованный взгляд, она снисходительно улыбнулась. — Будь уверен, ты узнаешь об этом сразу же, как только это случится. Но если мне придется приехать для этого на выгон, мужчины потом замучают тебя своими шуточками.

— Меня это не волнует.

Лидия прижалась к нему и обняла.

— Я люблю тебя, Натан Хантер.

Иногда слова по-прежнему с трудом слетали с его языка. И это объяснялось тем, что его чувства были слишком глубоки для словесного выражения. Сейчас как раз был один из таких моментов.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — шепнула Лидия. — Не говори, а лучше покажи мне это.

Он с радостью подчинился ее просьбе. Нашептывая нежные слова, целуя и лаская ее, он разжигал в ней огонь желания и, получая ответные ласки, воспламенялся сам.

Потом, когда Лидия заснула в его объятиях, Натан, прислушиваясь к ее ровному дыханию, ощущая тепло ее тела и аромат волос, с умилением думал о том, что свободным человеком его сделала Лидия. Причем не только потому, что без устали забрасывала губернатора прошениями о помиловании, но и потому, что любовь ее была безоговорочной. В глазах закона Натан стал свободным человеком, но любить Лидию он был приговорен пожизненно. Он считал этот приговор справедливым и об амнистии, избави Бог, даже не помышлял.