Читать книгу - "Необоснованные претензии - Кэтрин Коултер"

— Кончится, Лиззи. Вы ведь сказали, что доверяете мне. А это значит, что ни с вами, ни со мной ничего не случится. Поняла, детка?

— Да, поняла. С коих пор вы стали “суперменом”?

— А, сарказм! Хороший знак. Я все гадал, уж не утратили ли вы свою язвительность. Она вздохнула.

— Да у меня ее никогда и не было.

— Неужели? А мне кажется совсем другое. Вы здорово изменились, верно? Да, кстати, вы никогда не были плаксой?

— Нет, только я была очень легкой в общении. Пожалуй, можно так это назвать. И не смейтесь, Джонатан. Я вовсе не имею в виду легкое поведение. Я просто была очень податливой, пластичной, мягкой.

— Черт возьми, — сказал он.

— Не будьте тупицей.

— Трудновато, но попытаюсь. Нам повезло, Лиззи. В Дамарискотте есть магазин, работающий круглосуточно. Там мы остановимся и закупим все необходимое.

— Какое интересное название.

— Маленьким я называл это место “Скотти”.

— Джонатан, почему ваша бывшая жена живет в вашем доме?

— Теперь это ее дом. После того, как мы разъехались, она умчалась в Европу, чтобы прийти в себя, “восстановиться”, и я оставался в нашем доме до ее возвращения. Слава Богу, что вы вспомнили фамилию Мидж.

Джонатан остановился перед небольшим бакалейным магазинчиком. Он назывался “У Джека”. Перед ним расположились несколько подростков с мотоциклами.

Бедняги, здесь им совсем нечего делать, вот и курсируют “К Джеку” и обратно, доводя старика до белого каления. Боже, как холодно.

Джек выглядел живописно. Седой, старый, почти лысый, с густой и длинной белой бородой.

— Мистер Харли, давненько не были.

— Да, верно, — сказал Джонатан. — Мы здесь, чтобы запастись продовольствием.

— Вы в первый раз привезли свою миссис. Джонатан с улыбкой посмотрел на Элизабет.

— Да, в первый раз, но не в последний. Был уже час ночи, когда по грязной дороге они подкатили к двухэтажной хижине, сложенной из сосновых бревен.

— Там пахнет плесенью, но в этом есть своя прелесть. Здесь уютно. Даже летом рядом с океаном прохладно — поэтому нелишне затопить камин. Чувствуете запах соли?

— О, да, — ответила Элизабет, глубоко вдыхая морской воздух. Был слышен шум волн, разбивавшихся о скалы всего в нескольких ярдах от дока. Она так устала, что была готова свалиться, но надо выгрузить продукты и проветрить дом. Элизабет обратила внимание на раздвижные двери, на широкую просторную террасу, защищенную раздвижными стенами, как ширмами, на панели, сделанные из неполированной сосны, на огромный камин из камня в гостиной.

— Красиво, — сказала она.

— Пойдемте спать. Я уже готов задремать на ходу.

Элизабет приостановилась.

— Вы можете спать в комнате для гостей, Элизабет, — сказал он терпеливо. — Я бы сам там лег, но кровать слишком коротка для меня. Идемте — надо постелить обе постели — длинную и короткую.

Элизабет проснулась и почувствовала запах морской соли в воздухе и услышала грохот разбивающихся о скалы волн. Солнечный свет заполнял спальню, и с минуту она не могла понять, где находится. Потом вспомнила и улыбнулась. В штате Мэн, в Крисмас-Коув. С Джонатаном.

Прошла по крайней мере минута, пока ей вспомнилось все, и страх снова затопил все ее существо. Она села на постели и оглядела комнату, по правде говоря, не видя ничего. Перед глазами снова возникла картина пережитого ужаса: машина, охваченная пламенем взрыва, сознание, что в ней Дрейк, понимание собственного бессилия. Потом Кристиан Хантер, стоящий над ее постелью, с глазами, полными участия и беспокойства. Она вспомнила, как Кристиан говорил лейтенанту Дрейперу, что он был тут, поблизости. Кружил, чтобы увидеть плоды своего рукоделия.

— Доброе утро.

Она подняла голову и увидела Джонатана, стоящего в дверях. На нем были старые выцветшие джинсы и белый хлопчатобумажный свитер, а также не выдерживавшие никакой критики спортивные туфли.

— Как вы себя чувствуете?

Она не ответила сразу, и он прошел через комнату к ее постели и сел.

— Идите сюда. — Он притянул ее к себе на грудь, обнял и прижался лицом к ее плечу. — Все будет хорошо, Лиззи. Увидите.

И поцеловал ее в растрепанные волосы.

— От вас хорошо пахнет, — сказала она, уткнувшись носом в его плечо.

— Спасибо. Только подождите, пока мы сразимся с душем, чтобы он дал хоть что-нибудь, кроме ржавой воды.

— Меня всегда звали “Элизабет”, даже когда я была совсем маленькой. Мой отец настаивал, считая, что в этом имени больше благородства и достоинства. Так я предполагаю. Но мне нравится “Лиззи”. Почему вы меня так называете?

— А Тимоти Карлтон тоже называл вас Элизабет?

— Да, и, вероятно, по той же причине.

— Почему вы все-таки вышли за него?

Она замолчала и замкнулась в себе.

Он ждал, но объяснения не последовало.

— Расскажете мне, когда пожелаете. А теперь, если вы хотите вылезти из постели, то лучше сделать это теперь же.

— Простите, — сказала она, отодвигаясь.

— Не будьте дурой. Я возбудимый человек, и ничто не может этого изменить, как и того, что вы были самой очаровательной бродяжкой, какую я когда-либо находил у себя на пороге.

Он похлопал ее по щеке и быстро поднялся с постели.

— Пойду готовить завтрак, — сказал он, улыбаясь, и оставил ее.

— Вы, Джонатан Харли, — сказала Элизабет, обращаясь к пустой комнате, — самый непредсказуемый и замечательный человек, какого мне только довелось узнать.

Когда Элизабет почувствовала запах жарящегося бекона, в желудке у нее забурчало.

— А блинчики? — спросила она, входя в старомодную кухню.

— Верно. Накройте на стол на передней террасе. Они завтракали молча. Время от времени Элизабет клала вилку и вдыхала неописуемый, напоенный сосновой смолой воздух — пьянящий, прозрачный и чистый.

— Здесь можно плавать? — спросила она наконец.

— Нет, если вы не рептилия. Летом-то можно, но сейчас! Вы можете отморозить себе все.., пальцы ног.

Они вымыли посуду и собрались на прогулку.

— Только не на пляж, — сказала Элизабет.

— Нет, пляж здесь покрыт валунами и галькой. Видите вон тот лодочный сарай?

Он указал на строение на сваях в каких-нибудь пятнадцати футах от воды.

— Там, под сараем, лодка. В прежние времена наверху жил сторож. Попозже мы можем взять моторку и, если пожелаете, поехать в Ньюкасл, как туристы. Солнце светит ярко — мы выживем.

— Я с удовольствием, — сказала Элизабет. — Никогда не каталась на моторке.