Читать книгу - "Девятнадцать писем - Джоди Перри"

Пока мы едем по шоссе, мой взгляд коротко отрывается от дороги, и я вижу её улыбку, пока она расслабленно откидывается на спинку сидения. Она протягивает руку и кладёт её мне на бедро. Это кажется такой естественной реакцией, она делала так всегда. Слегка повернув голову, она смотрит в окно. Она кажется такой довольной.

— Я ходила в тот же университет, что и ты?

— Да. Поступила на следующий год после меня.

— Мы жили вместе?

— Нет. Ну, во всяком случае, не официально. Твои родители нашли тебе квартиру в аренду вне кампуса. Твоя квартира была недалеко от моей. Так вы с Рэйчел стали такими хорошими подругами, она была твоей соседкой.

Она поворачивается лицом ко мне.

— Почему я не жила с тобой?

— Твои родители считали, что мы слишком молоды для такого серьезного шага, но мы почти каждую ночь проводили вместе. Если ты не ночевала в моей квартире, я ночевал в твоей.

Её губы складываются в улыбку, пока она поворачивает голову обратно к окну.

Мы почти час проводим у бабушки и деда. Джемма хочешь зайти в дом и оглядеться. Он по-прежнему именно такой, каким я его помню, только чуть более пыльный.

Я стою в стороне и наблюдаю, как Джемма ходит из комнаты в комнату, и отвечаю на все её вопросы.

— Я очень благодарна, что ты привёз меня сюда. Приятно на самом деле увидеть их дом изнутри, вместо того, чтобы пытаться откопать изображение в мыслях, — она смотрит на меня через плечо, пока говорит. — Кухня, где мы помогали бабушке печь угощения, камин, перед которым мы сидели после приключения с Лохнесским чудовищем, и спальня, в которой мы с тобой спали в детстве…

Её слова трогают моё сердце. Все эти моменты из нашего прошлого, о которых я писал в письмах. Это очередной пример того, какой тяжёлой стала для неё жизнь. Авария могла украсть её у меня, но она потеряла в тот день намного больше. Мои истории могут вернуть ей обрывки прошлого, но видения, эмоции и чувства, которые у неё ассоциировались с этими временами, навсегда потеряны.

Она разглядывает окружение, проводит руками по богатой деревянной мебели и изучает фотографии в рамках на каминной полке и те, которые висят на стене.

— Думаешь, ничего, если я возьму несколько фотографий домой? — спрашивает она, стоя перед старым камином. — Жалко, что они стоят здесь, и никто их не видит.

— Не думаю, что твоя мама будет против. Если будет, мы всегда можем их вернуть.

Примерно из десяти фотографий она выбирает три: ту, где она сидит на коленях у дедушки, пока он ведёт трактор, фотографию со свадьбы её родителей и ту, где мы вдвоём маленькие с бабушкой.

Она прижимает три рамки с фотографиями к своей груди, пока я закрываю дом.

— В следующий раз, когда мы сюда приедем, я бы хотела хорошенько здесь убраться, — говорит она. — Может, пропылесосить, протереть пыль и открыть пару окон, чтобы впустить свежий воздух. Там очень душно.

Я вчера позвонил мистеру Тэлботу, сказав, что мы заедем навестить Малышку Тилли. Часть меня обеспокоена тем, что Джемма снова поедет верхом, но она всегда любила это, и я хотел, чтобы она снова это испытала. После аварии она кажется хрупкой, но на самом деле она совсем не такая. Она одна из самых сильных, самых смелых людей, которых я знаю.

Оседлав лошадь, я помогаю ей сесть, прежде чем забраться позади неё. Я хочу убедиться, что ей удобно, прежде чем позволить ей кататься на Малышке Тилли одной. Прошли годы с тех пор, как я сидел за ней на этой лошади.

После того, как мы проезжаем несколько кругов по пастбищу, я спрыгиваю, передавая ей удила, и следующие несколько часов стою у забора, постоянно улыбаясь, наблюдая за ней. Это прекрасно — видеть её такой счастливой и беззаботной. Связь между Джеммой и лошадью как никогда крепка, даже если она не помнит этого.

Я могу сказать, что ей тяжело прощаться, но обещаю привозить её сюда каждые выходные, если она этого хочет.

— У меня был самый потрясающий день, — говорит она, пока мы едем по длинной тропе к главной дороге.

— Я серьёзно имел в виду то, что мы можем приезжать сюда каждые выходные, если ты захочешь.

Она снова кладёт руку мне на ногу.

— Спасибо за сегодня… спасибо тебе за всё.

Начинает моросить, пока мы выезжаем за город.

— Ты голодна или хочешь, чтобы мы поехали к Кристин?

Я всё ещё не могу заставить себя называть тот дом её домом.

— Ужасно голодна. У меня разыгрался аппетит, пока я каталась на Малышке Тилли.

— Недалеко отсюда есть одно место… «Мамина деревенская кухня». Бабушка с дедушкой возили нас туда, когда мы были детьми. У них вся еда идёт с картошкой. Её готовят в кожуре и подают со взбитым коричным маслом. Тебе такое нравилось.

Ей это нравилось так сильно, что она иногда крала и мою порцию.

— Звучит идеально.

Она не только ест всю свою картошку, но и забирает половину моей, прямо как в прежние времена. Она может этого не понимать, но есть те части, которые остались в ней прежними.

К тому времени, как я оплачиваю счёт, и мы уходим из ресторана, уже идёт ливень.

— Подожди здесь, — говорю я. — Я подгоню машину, чтобы ты не промокла.

Натянув куртку над головой, я бегу к машине. Я на полпути, когда кто-то хватает меня за руку. Внезапно рядом со мной оказывается Джемма. Дождь уже промочил её волосы, и она щурится, пока тяжёлые капли текут по её лицу.

— Потанцуешь со мной?

Часть меня хочет сохранить её в сухости и тепле, но как я могу отказаться? Мы почти десять лет не делали этого, и если она хочет потанцевать со мной под дождём, то я сделаю именно это. Дарить ей воспоминания о прошлом в письмах, которые я пишу, не сравнится с тем, чтобы позволить ей испытать эти моменты самостоятельно.

Развернувшись, я тянусь к ней и притягиваю её тело к своему.

— У нас нет музыки, — говорю я, отвечая ей улыбкой.

— Нам не нужна музыка.

Она прижимается щекой к моей груди, крепко меня обнимая.

На поверхность выплывают воспоминания о нашем самом первом танце под дождём. Тогда для нас всё было таким новым, и в каком-то смысле сейчас всё то же самое. Это новое начало. Шанс заново пережить всё волшебство, которое мы когда-то разделили.