Читать книгу - "В тишине твоих шагов - Елена Соколова"

— Ну, всё ясно, — рассмеялся Арсений, поправляя подушку под спиной. — Что, вообще нет?

— Нет, — подтвердила я, улыбаясь.

— Плохо дело, мать, — протянул он, убирая телефон под подушку.

— Саша, — не выдержав, вклинилась мама, — ты бы лучше поискала работу. Чем ты будешь заниматься, чем платить за квартиру? У тебя в голове одни глупости!

— Мам, я найду. Всему своё время, ты не дави на меня, пожалуйста.

— Странное нынче поколение, — заворчала она себе под нос, со звоном расставляя посуду на столе. — Все ищете какое-то призвание! Что-то мните из себя. До тридцати лет ждете любимой работы, которая приносила бы и деньги, и удовольствие! Но так не бывает!

— У кого-то бывает.

— Иди, ищи работу, — маму затрясло от гнева, — нормальную! Хотя бы вон, на заводе. Ты же не маленькая девочка! Должна понимать! Чудес нет, есть только труд: работаешь и зарабатываешь.

— Ага, всё ясно, — встав, я начала кидать вещи в сумку, — спасибо, что просветила.

— Одни мужики в голове! — нервно бросила мать, отворачиваясь к окну.

— Ой, мамуля, ты же только на днях называла меня старой девой? — рассмеялась я, закидывая сумку на плечо. — Почему ты так быстро переменила свое мнение?

— Сядь, — приказал брат, пытаясь приподняться на кровати.

— Просто вас бесит, что я пытаюсь жить по-своему!

Мама не двигалась, лишь тяжело вздыхала у окна.

— Бесит, — громко сказала я, поправляя брюки, — что такая неустроенная взрослая дочь отказывается принимать советы, с кем и как ей строить свою жизнь. А я всю жизнь следовала вашим советам, и к чему пришла?!

— Сядь и замолчи, — настойчиво произнес Арсений, хватая меня за руку.

— Не надо, — огорченно всхлипнула я, выдергивая руку, — вы не можете даже порадоваться за меня. Хоть чуточку! Хоть немножко… Поэтому я никогда не делилась с вами своими переживаниями… Ни тебе советов, ни похвалы. Никогда! Одна критика, критика.

— Это неправда, — тусклым голосом возразил Сеня.

— Да я всю жизнь боялась шагу ступить без вашего одобрения. Опасалась, что услышу вот это самое ворчание. Всё, теперь я буду жить по-своему, поступать так, как нравится мне. Хотите — принимайте, не хотите — свободны!

— Ты с чего так завелась? — расстроенно спросил брат.

В его голосе я почувствовала теплоту и раскаяние.

— Вам никогда не угодишь.

— Да рады мы, — заверил Сеня, поправляя одеяло, — просто я не успел заметить, когда ты так изменилась. Повзрослела будто, поумнела и даже встретила кого-то. Я что, полгода лежал в коме?

— А ты вообще, — махнула я на него рукой, — ничего не замечаешь. Девка по тебе уже несколько лет сохнет! Каждый день у твоей койки дежурила, а ты даже не замечаешь её.

— Ты про кого? — удивился он, вытягивая лицо, заросшее мелкой щетиной.

— Про Катю, дурень!

— Катю? — Сеня уставился в одну точку, силясь что-то вспомнить и сопоставить факты.

— Её самую!

— Я думал, мне приснилось…

Мама, наконец, повернулась и, не обращая на нас внимания, с обиженным видом продолжила убирать со стола крошки и бумажки.

Я поправила халат и направилась к выходу.

— Короче, ты балда, Беляев!

— Нет, — не согласился брат, — Катя — хорошая девушка. Не то чтобы она мне не нравилась. Но у меня ребенок, свои заботы, зачем мне обременять ее…

— Уу, еще один! — рассмеялась я. — Ксюша уже не ребенок и уж точно не помеха вашим отношениям. К тому же они с Катей хорошо ладят. А ты балда!

— Ты не понимаешь, — он покачал головой.

— Она тебе нравится?

— И что с этого?

— Не тяни кота за яйца. Скажи ей.

— Она достойна лучшего.

— Это ей решать.

— Брось, вы подходите друг другу и обязательно будете счастливы. Дерзай!

— Жизнь покажет, — он опустился на подушку и выглядел разбитым.

— Как показывает жизнь, неизвестно, сколько нам отмерено дней. Так что постарайся каждый новый день наполнить жизнью.

— Со своей бы лучше разобралась, — вдруг фыркнула мама, складывая руки на груди.

Я осеклась. Мне отчего-то вдруг сделалось так больно. Улыбка мгновенно сползла с лица. Неужели можно так сильно ранить словом? Не хотелось дальше продолжать разговор. Пожалуй, и правда не стоит лезть не в свое дело.

Я перевела взгляд на Сеню, подняла дрожащую ладонь и послала нежный воздушный поцелуй. В горле застыл комок.

— Там папа, — еле сдерживая слезы, кивнула я в сторону коридора, — лежит в соседнем крыле больницы. Он умирает. У кого хватит духу, сходите попрощаться с ним.

В глазах матери застыл немой вопрос. Она побелела и, сжав кулаки, медленно опустилась на стул.

— Слова «прощаю» будет вполне достаточно, — пожала плечами я и вышла вон.

Я так и не решилась зайти к отцу. Не нашла в себе сил.

Эмоции душили, хотелось прогуляться, проветриться. Ведь смогли же как-то мы с мамой провести в спокойной обстановке несколько часов в одном помещении? И чего потом сцепились языками? Раньше я просто глотала обиды и молча выслушивала замечания. Может, в этом дело…

На улице по-прежнему ярко светило солнце, возвещая о скором приходе лета. Озорной теплый ветерок забирался под одежду, сдирал с прохожих на лету головные уборы, неожиданно запрокидывал у женщин подолы платьев, позволяя себе с каждым дуновением всё больше и больше. Мне было светло и уютно. Я расстегнула ворот рубашки и выдохнула.

Руки сами потянулись к телефону в сумочке. Еще раз посмотреть на него, услышать голос. Но я сдержалась: мы и так созванивались с Тимофеевым уже два раза сегодня. Не хотелось напугать его своим преследованием.

Мимо проехал автобус, идущий к центру. Совсем пустой, лишь одинокий кондуктор в салоне, со скучающим видом навалившийся на стекло. До остановки было рукой подать. А что, если я забегу в администрацию? Загляну одним глазком к Оле. Расспрошу её немного об этом Андрее… Считается ли это вмешательством в расследование?

Я и не заметила, как ускорила шаг.

Пара секунд, и я уже сидела на обшарпанном кресле, выгребая мелочь из карманов. Женщина с сумкой на животе неохотно встала, прошествовала ко мне с сонным видом, выцарапала мелочь из моих ладоней и бросила взамен смятый билет.

Сервис так себе. Но я была довольна. Опять на коне. Будет чудесно, если удастся узнать что-то полезное.