Читать книгу - "Ты только попроси. Или дай мне уйти - Меган Максвелл"

Вижу Хуана Альберто с маленькой Лусией на руках и улыбаюсь, поглядывая на Эрика. Вот что это был за срочный звонок.

Мексиканец здоровается с отцом, который радостно пожимает ему руку, затем, подойдя ко мне, дважды меня целует и спрашивает:

– Как поживает моя прекрасная мамочка?

– Чертовски плохо, но счастлива видеть тебя здесь, – отвечаю, радуясь за сестру.

– Декстер и Грациэла передают вам тысячу поцелуев и надеются, что скоро смогут приехать, чтобы посмотреть на малыша.

В этот момент в кухню влетает, словно ураган, моя племянница и выкрикивает:

– Эй, чувак, как ты здесь оказался?

Мексиканец поворачивается к ней и весело отвечает:

– Я приехал посмотреть, как поживает моя красивая дамочка, и вызвать ее на дуэль в Mario Bros^[35].

Лус бросается к нему в объятия, и мы все смеемся. Сразу видно, что этот мексиканец знает, как завоевать мою семью.

Как только Лус убегает, он смотрит на мою сестру, которая заворожено на него уставилась, подойдя к ней, целует ее в губы и спрашивает медоточивым голосом прямо при отце:

– Как поживает моя королева?

Ракель, не задумываясь, отвечает на его поцелуй и отвечает:

– Очень рада тебя видеть.

Как здорово!

У моей сестры все отлично.

Смотрю на отца и вижу, что он расплылся в улыбке. Он мне подмигивает, и я понимаю, что он в восторге от того, что видит. Я балдею от бесстыдной Ракель и вдруг слышу, как мексиканец говорит:

– Сладкая, ну, скажи мне…

И сестра, абсолютно раскрепостившись, засовывает ему палец в рот и перед всеми, не стесняясь, тихо произносит:

– Я тебя съем с помидором^[36].

Я в изумлении хлопаю глазами.

– Она сказала, что съест его с помидором?

Эрик смеется. Для нас теперь очевидно, что ей нравится Хуан Альберто. А моего отца, у которого такие дочки, как я и Ракель, уже ничем не прошибешь. Как здорово!

Когда вся эта толпа выходит из кухни, самые значимые для меня мужчины смотрят на меня.

Они все-таки волнуются за меня. Выдерживая их взгляд, я уверенно заявляю:

– Я хочу прожить вместе с вами эту особенную ночь, и я не пропущу ее ни за что на свете, понятно?

Спустя тридцать минут мы все сидим вокруг праздничного стола, и мой дом наполнен радостью, хотя я рассыпаюсь на ходу.

Как сильно отличается этот Новый год от предыдущего, когда были только я, Эрик, Флин, Симона и Норберт. А сейчас здесь вся моя семья, семья Эрика, Трусишка, Кальмар и Хуан Альберто. Какое чудо!

Когда Соня предлагает племяннице и Флину чечевицу, они морщат носы. Меня это смешит. Но я смеюсь еще больше, когда отец предлагает Флину гаспачо. При виде него у Флина заискрились глаза.

Я еле выдерживаю застолье. Видеть такое количество блюд, да еще и ощущать их ароматы – это меня изводит. Но счастье, которым меня все окружают, стоит тех мучений, из-за которых я решила не пропустить этот вечер.

Меня воротит от резких запахов, но я, чемпионка, все выдерживаю, сидя за столом, и едва притрагиваюсь к еде, в то время как все начинают хмелеть. Первыми пьянеют мой муж и мексиканец. Вы только посмотрите, как им понравился вкуснейший хамон!

Когда заканчивается роскошный ужин, мы усаживаемся на диваны перед телевизором, и я объясняю своим родным, что сейчас мы будем смотреть комедию, которую традиционно смотрят в Германии на Новый год.

Когда начинается «Ужин на одного»^[37], все смеются, а сестра, сидящая на коленях у своей дикой интрижки, не понимая этой странной традиции, смотрит на меня и шушукает:

– Ох, булочка, ну и странные же эти немцы!

– Послушай, а как же это твое «я съем тебя с помидором»?

Ракель смеется и тихонько шепчет:

– Ему нравится, когда я говорю эту фразу. Он говорит, что его возбуждает то, как я ее произношу.

Я потрясена и тоже шушукаю:

– И ты говоришь, что это немцы странные?

Удобно устроившись в объятиях своего любимого, я, как и в прошлом году, смеюсь над фильмом. Когда он заканчивается, отец, Симона и Соня идут на кухню, чтобы принести стаканчики с виноградом, и Эрик делает то же самое, что он делал в прошлом году, – включает международный канал с трансляцией из Пуэрта-дель-Соль.

Ах, моя Испания!

Но, в отличие от прошлого года, я не плачу. Моя семья здесь, у меня в гостиной, и я абсолютно счастлива. Когда начинают звенеть часы, мы все разговариваем и просим помолчать одновременно (это испанская традиция), а когда начинают бить куранты, я смотрю на Эрика, который наблюдает за мной, и, не отрывая взгляд от своего любимого, жую виноградинку за виноградинкой. Хочу, чтобы он был последним из того, что я увижу в уходящем году, и первым из того, что я увижу в новом году.

– Счастливого Нового 2014 года! – кричат Флин и Лус, справившись с виноградинками.

На этот раз никто не становится между мной и Эриком, и он, обняв меня, целует и шепчет у моих губ влюбленным голосом:

– Счастливого Нового года, любовь моя.