Читать книгу - "Сердце рыцаря - Джиллиан Брэдшоу"

Как и все резиденции герцога, Треффендел был переполнен людьми, но собственные покои герцога были самым просторным и роскошным помещением, и там можно было разговаривать без посторонних. Они находились над большим залом и, как и его покои в Ренне, состояли из маленькой спальни и просторной гардеробной. Сейчас все поднялись в гардеробную: Хоэл, Авуаз, Мари и, по просьбе Мари, Тьер. Хоэл пристегнул поводок к ошейнику Изенгрима и уволок волка следом за собой. Когда они пришли в комнату, он привязал зверя к чугунному канделябру, стоявшему в углу.

Морда у Изенгрима все еще была влажной от крови. Ее вкус наполнял ему рот, и ее густой сладкий запах перебивал все другие запахи в комнате. В основном это была кровь Элин. Он не собирался нападать на Элин. Он намеревался убить Алена. Его неудача была двойной, и он понимал, что теперь должен ждать смерти. Хоэл уведет его в лес, погладит по голове, а потом обнажит меч и тщательно прицелится, чтобы поразить сердце и мгновенно убить. Он уже принял решение, что притворится, будто не понимает намерений герцога. Он один раз умолял о милосердии, но второй раз этого делать не станет. Его жизнь не стоит того, чтобы ее беречь, хоть он и сожалел, что не сумел убить Алена. Было горько умирать зверем, так и не заставив заплатить тех, кто сделал его таким. Но – нет, он не собирался брать плату с Элин.

Он посмотрел на Мари. Он не понимал, что она собирается сказать в его защиту, но был благодарен ей за попытку. Приятно было завоевать ее симпатию, пусть даже он упустил главное сокровище – ее любовь.

Мари стояла прямая, напряженная, она боялась, что все заметят, как она дрожит. Она несколько раз сглотнула, пытаясь справиться с перехватившей горло судорогой.

– Ну что, Мари? – сказал Хоэл. – Ты знаешь, почему Изенгрим вел себя так дурно?

– Мой господин и госпожа, – официально начала Мари, – надеюсь, вы не оскорбитесь, если сначала я заговорю о другом. Это связано с вашим вопросом. Мы с Тьером намеревались поговорить с вами сегодня о людях, на которых набросился Изенгрим.

Хоэл быстро взглянул на Тьера, который коротко кивнул, подтверждая ее слова.

– У них в Таленсаке неприятности? – спросил герцог.

– Да, – подтвердил Тьер. – Но мы собирались говорить не об этом.

Медленно и трудно он изложил дело против своего кузена. Хоэл слушал его – сначала с нетерпением, продолжая тревожиться о своем волке, но постепенно, поняв суть, с мрачным, хмурым вниманием.

– Очень гадкое дело, – сказал он, когда Тьер почти закончил. – Мне следовало бы подумать об этом раньше.

– Все знали, что Тиарнан любил ходить на охоту один, – негромко проговорила Авуаз. – И все знали, что это делать опасно. И все знали, что Эон грозился его убить. В то время этот разбойник нас очень тревожил, хотя я уже много месяцев ничего о нем не слышу.

– Недавно до меня дошел слух, что он умер в апреле, – отозвался герцог. – Последнее сообщение о совершенном грабеже пришло в марте. Но ты права: все подозрения в убийстве пали на него, а не на тех, кто был ближе и имел больший интерес.

Тьер расправил плечи. Здесь, перед герцогом, он считал своим долгом взять на себя привычную роль и снова защищать Алена.

– Милорд, я уверен, что Ален невиновен, – твердо заявил он. – По крайней мере не виновен в убийстве. Действительно, он любил Элин и мог отправиться к ней на свидание, когда говорил нам, будто едет в Сен-Мало. Но это не значит, что смерть лорда Тиарнана не была несчастным случаем. Милорд, вы знаете моего кузена: он всегда был не столько бойцом, сколько влюбленным. Скорее всего он просто встретился с дамой и сказал ей о своей вечной преданности, а она хлопала ресницами, плакала и ничего определенного не обещала. Я согласен с тем, что вам следует допросить его, чтобы все выяснить, но я твердо уверен, что он не стал бы убивать лорда Тиарнана.

– А ты, Мари? – спросила Авуаз. – Тьер защищает своего кузена. А ты берешь на себя роль обвинителя?

– Я не считаю, что Ален убил Тиарнана, – ответила Мари, сама удивляясь тому, как уверенно звучит ее голос, несмотря на то что ей предстояло говорить дальше. – Но я только что пришла к убеждению, что Тиарнан еще жив.

Она обвела взглядом три изумленных лица и разрешила себе на секунду перевести его на волка, пристально наблюдавшего за ней из угла. Она быстро отвела взгляд, опасаясь того, что может увидеть в этих обведенных черным глазах. У нее дрожали пальцы, и она сцепила руки за спиной.

– У Тиарнана была тайна, – продолжила она негромко. – Я прошу вас вспомнить об этом и задуматься, в чем она могла заключаться, потому что она лежит в основе всего. Кенмар-кок, который был у него управляющим, говорит, что его господин уходил в лес один на три-четыре дня, не беря с собой никого, оставляя дома даже свою собаку. То, что он там делал, было настолько пугающим, что когда об этом узнала его жена, она убежала к своей сестре в Иффендик и с тех пор смотрела на него с ужасом. Она сказала мне, что он был более страшным чудовищем, чем разбойник, от которого он меня спас, и что она рада от него избавиться. Но его исповедник, знавший эту тайну, никогда не был уверен в том, что это грех, и в моем присутствии укорял себя за то, что не осудил этого. Он сказал, что пристрастен и не может выносить суждение. Она глубоко вздохнула. Она уже рассказала то, что ей доверили по секрету, и вытащила на свет то, что должно было оставаться в тени. Ей придется открыть все. Каков будет суд герцога, она не знала – она могла только надеяться, что склонность его сердца совпадете ее собственной.

– Мой господин и госпожа, – продолжила она, поднимая голову выше. – Отшельник сказал мне еще одну вещь: он знал прежнего владельца волка Изенгрима. Он сказал, что волк был потерян из-за воровства и предательства и что волею провидения он попал к вам и получил от вас милосердие. До сегодняшнего дня я не могла понять, почему отшельник так радовался тому, что вы не убили волка.

Кажется, я рассказывала вам, что, когда меня везли в Ренн, я встретила в лесу волка, а потом столкнулась с Эоном. Мне приснилось, что Эон – оборотень, и потом, когда я услышала ходившие о нем рассказы, я испугалась того, что мой сон был правдивым. Но когда Эон только увидел Тиарнана, он узнал его и крикнул: «Бисклаврэ!» Он говорил на бретонском, которого я в то время не понимала. Когда я вспомнила это потом, то решила, что он угрожал Тиарнану и говорил: «Я оборотень, и если ты на меня нападешь, тебе придется плохо!» Я слышала, что волки – злобные, кровожадные звери, и потому перенесла это слово с человека, пришедшего мне на помощь, на человека, который на меня напал. Я ошиблась. Эон не был оборотнем, а Тиарнан – был.