Читать книгу - "Стань моей свободой - Ольга Арунд"

— Будешь, если уйдёшь. — Ногти всё там же, но в этот раз они не дают ему отстраниться.

— Тебе больно. — Виноватый вздох, его ладони на моём лице и взгляд — глаза в глаза.

— Мне терпимо, — прижимаясь теснее, я чувствую движение внутри себя. — Будет гораздо больнее, если ты продолжишь играть в благородство.

— Я могу подождать, — мягкий шёпот на ухо и ладони, нежным касанием прошедшие от плеч до границы белья.

— Я не могу.

Во мне снова оно — нарастающее желание. То самое, которое дрожью по коже, огнём по венам и лавой там, где несколько секунд назад была лишь боль.

— Останови меня. — Пока его руки хозяйничают на спине, губы и язык ласкают шею, заставляя вспомнить, как это было когда-то. И те давние картины накладываются на реальность, удваивая удовольствие.

— Чёрта с два! — Полувсхлип-полустон провоцирует его сделать первое, пробное и лёгкое движение.

Боль остаётся — уже ненавязчивая, незаметная на фоне того, как я выгибаюсь дугой после всего лишь второго толчка.

— Девочка моя! — Одна его рука удерживает меня за бёдра, в то время как вторая лежит на спине. — Любимая…

И пусть он всё ещё боится сделать мне больно, пусть осторожничает и сдерживается — мне хватает и этого. Вцепившись в его плечи, с каждым новым движением всё сильнее подаваясь вперёд, с протяжным: «Да-а!», я проваливаюсь в темноту, чувствуя как оргазм двойной судорогой проходит по всему телу.

И обмякаю после его хриплого рыка.

— Ты… — Чтобы отдышаться, Ян делает глубокий вдох и выдох. — Как ты?

— Всё хорошо, правда, — чувствуя дискомфорт, когда он выходит, я тянусь следом и получаю головокружительный, полный нежности, поцелуй. — Где-то здесь был твой свитер…

— Тебе ещё холодно? — с какой-то совсем невероятной, словно он всё ещё не верит в происходящее, улыбкой, Ян обнимает меня двумя руками.

— Мне давно не было лучше, но одеться хочется, — подняв голову, наверняка также улыбаюсь я.

Мы впервые обнимаемся вот так — без подтекста, без лишних мыслей. Просто потому, что разжать объятие кажется преступлением.

— У меня целая коллекция футболок, — веселится Ян и под мой визг неожиданно подхватывает меня на руки. — Пошли, покажу…

Ужин оказывается волшебным. Не потому, что это самые вкусные тосты в моей жизни — из-за его взгляда, который не отпускает ни на миг. Из-за молчаливых улыбок, которыми мы обмениваемся, не в силах остановиться. Из-за предвкушения.

Не того, которое сопровождало все наши предыдущие встречи. Это другое — словно укрывающее мягким пушистым пледом остатки чувств, что все эти годы были где-то слишком глубоко. И под воздействием этой трепетной нежности они возвращались, обещая что-то настоящее и искреннее.

Или это всё придумываёт моё, взбудораженное вечером, сознание.

В любом случае, думать об этом, глядя как Ян, отделённый от меня лишь метровой столешницей острова, ловко сооружает овощные тосты, невозможно. Улыбка и, наверняка глупый, светящийся взгляд — вот всё, что я сейчас могу.

— Я лопну, — честно предупредив, я кусаю третий по счёту тост с сыром, огурцами, помидорами, перцем и какой-то хитрой заправкой с душистыми травами.

— Сделать ещё? — с хитрой улыбкой прищуривается Ян.

— Ни за что, — помотав головой, я по-детски слизываю с пальца каплю пряного соуса и натыкаюсь на его взгляд.

Следующий глоток даётся с трудом, а в горле разом пересыхает. Но нет, Ян встряхивается и возвращает былое веселье.

— Я и так поправилась, — добавляю я, откашлявшись.

— Я не заметил, — легко пожав плечами, он отворачивается, чтобы проверить тостер.

И хорошо, что отворачивается, потому что есть я больше не могу, засмотревшись на сильную спину, футболку Ян так и не надел. Но даже его обнажённое тело — пустяк, по сравнению со столом, на который я демонстративно не смотрю. Потому что дорожка, бокалы и графин, конечно, возвращены на законные места, а лужа из разлитой воды отсутствует, но памяти это не мешает.

А мне нельзя.

Я и так рисковала, хотя по-хорошему стоило подождать ещё неделю-две.

— Устала? — Встрепенувшись, я возвращаюсь в реальность.

Реальность смотрит на меня глазами облокотившегося на столешницу Яна. И предлагает подискутировать на тему того, насколько волнующим выглядит большой и сильный мужчина, во что бы то ни стало решивший тебя накормить. Дискуссия заканчивается мыслью, что мне пора спать.

Или домой.

И пусть последнее правильнее, первое в тысячу раз убедительнее.

— Очень. Постелишь на диване? — В игру вступает мой прищур и хитрая улыбка.

— Смешно, — хмыкает Ян, подходя ко мне. — Держись!

— Не надоело носить меня на руках? — даже когда он ставит меня на ноги в спальне, я не прекращаю обнимать его за шею.

— Я только начал, девочка моя, — заправив прядь мне за ухо, многообещающе улыбается он, — я только начал.

— Ты здесь, — подняв глаза, я смотрю, как Кир с улыбкой заходит в кабинет и садится в кресло. — Привет.

— Ты меня удивляешь. — Ладно, вчитываться в Алёнин отчёт изначально было провальной идеей, поэтому распечатка откладывается без особых сожалений.

— Надеюсь, приятно?

— А то! — хмыкнув, я откидываюсь на спинку стула. — Ко мне редко залетают птицы твоего полёта просто на поболтать.

— А я не просто, — подавшись вперёд, прищуривается Кир. — Готов потратить ещё час своего бесценного времени и свозить тебя на обед.

— Меня пугает твоя щедрость, — веселюсь я, скидывая документы в ящик. — Ради таких жертв я даже соберусь быстро. — Сумка в руке, платье поправлено и… — Готова. Вези меня, Кирилл Александрович, хоть на край света. Только через час верни, — добавляю я, фыркнув, — у меня поставка скоро.

Глава 45

— И как дела? — задаёт самый идиотский вопрос один из самых умных, знакомых мне, мужчин, стоит нам сесть и разобраться с меню.

— Работаю, — иронично развожу я руками.

— И всё? — враз нахмурившись, Кир поднимает глаза к потолку. — Над нами слишком яркая лампочка, — насмешливый взгляд