Читать книгу - "Магия торжествует - Илона Эндрюс"

Вместо этого они поселили йеддимура в одну из боковых комнат. Он сидел в клетке для луп и смотрел на нас своими совиными глазами. Когда-то это был человеческий младенец. В Атланте было много младенцев.

Гастек, Лютер, Сайман и Филипп расположились вокруг стола, заваленного записями. На некоторых заметках остались круглые отпечатки от чашек с кофе.

Кэрран понюхал воздух. Его губы растянулись, обнажив кончики зубов. Вонь йеддимура. Я сжала руку Кэррана. Он все еще был здесь, со мной. Пока технологиям не удавалось украсть его у меня.

Позади меня Хью скорчил гримасу при виде йеддимура. Он настоял на том, чтобы пойти. Мы высадили Элару у ковенов. Теперь нам противостояли йеддимур, Лютер, Гастек, Филипп и Сайман. Четверо экспертов выглядели самодовольными.

— Мы выяснили, как это было сделано, — взволнованно сказал Филипп.

— Яд, — сказал мне Сайман.

— Драконий яд, — поправил Лютер. — Введён сразу после рождения, вероятно, при вдыхании.

— Это еще предстоит определить, — сказал Филипп.

— Сосредоточьтесь, — сказала я им, прежде чем они пустились в очередную перепалку.

— Это собака, — сказал Гастек. — Во всех смыслах он ведёт себя как собака. Собака должна уметь распознавать команды.

— Однако, согласно заметкам д’Амбрея, воины никогда не указывали им жестами, — сказал Лютер.

— Мы предположили, что команды подаются беззвучно, — сказал Сайман. — У них чрезвычайно чувствительные уши, способные уловить шёпот.

— Я мог бы тебе это сказать, — вставил Хью.

— Как все это поможет нам? — спросила я.

— Подожди. — Гастек нажал кнопку на телефоне. — Приведите испытуемого Б.

Двойные двери в стене открылись, и двое подмастерьев втащили вторую клетку, в которой тоже был йеддимур.

— Где ты взял второго? — спросил Кэрран.

— У Бо Клейтона, — сказал Сайман. — Его помощники поймали одного.

Подмастерья соединили две клетки, замкнув их. Они взялись за стальную ручку, отодвинули её в сторону, и перегородка между клетками открылась. Йеддимур слева подбежал и сел на корточки рядом с йеддимуром справа.

— Они — это мы, а мы социальные животные, — сказал Лютер.

— Они вполне счастливы жить в одной клетке, — сказал Филипп. — Они спят вместе и едят вместе.

— Мы должны были спросить себя: если они управляются субвокальными командами, то что будет полной противоположностью этому? — спросил Сайман.

Гастек повернулся к Лютеру.

— Пожалуйста.

Лютер кивнул, потянулся за стол и достал набор волынок.

— Ты играешь на волынке? — спросила я.

— Нет, но в ходе эксперимента было установлено, что из нас четверых я издаю самый неприятный звук. — Лютер сунул трубку в рот и подул в неё. По комнате разнёсся пронзительный звук.

Йеддимуры завизжали.

Лютер подул в трубку. Пространство заполнила какофония звуков. Кэрран зажал уши руками. Йеддимуры рычали и стали рвать друг друга на части. Шерсть и кровь летели в разные стороны.

Лютер прекратил.

Йеддимуры ещё несколько раз ударили друг друга и разошлись, каждый в свой угол соединённых клеток.

— Мы испробовали более пятидесяти различных звуков, — сказал Гастек. — Волынки — самые эффективные. Мы пробовали их пятнадцать раз, и каждый раз получали один и тот же отклик.

Внезапно волынка на камне друида обрела смысл.

— Звук сводит их с ума, — сказал Лютер.

— Он и меня сводит с ума, — сказал Кэрран, его глаза сияли золотом.

Я посмотрела на него и Хью.

— Мы можем их использовать?

— Попробовать можем, — сказал Хью.

— Еще бы сделать звук достаточно громким, — сказал Кэрран.

Гастек посмотрел на Филиппа. Маг улыбнулся.

— Колледж магов предлагает тридцать семь специальностей. Одна из них — усиление звука и света. Как только вы найдете волынщиков, мы сделаем их звук достаточно громким, чтобы разбудить богов.

— Потрясающе, — сказала я им и имела в виду именно это.

Все, что нам нужно было сделать сейчас, это собрать город и подготовить армию к встрече с Нейгом. У нас в запасе было три дня. Этого должно было хватить.

Атланта объединилась. Мы были не просто чем-то одним. Нас было много: оборотни, некроманты, ведьмы, маги, наёмники… Мы были разных форм и размеров, всех возрастов, всех рас, во всех проявлениях магии, и в этом была наша сила. Мы были удивительными и неоднозначными, но мы были едины.

Атланта выстоит. Так было всегда.

* * *

— ДЕТКА, — ПРОШЕПТАЛ КЭРРАН мне на ухо.

Я открыла глаза. Мне было так тепло и уютно в его объятиях. Пока мы оставались в постели под одеялом, ничего не могло пойти не так.

Магия была в зените. Это был пятый день. Нам наконец-то повезло, и после короткой магической волны в первый день нашего трёхдневного эксперимента технология продержалась три дня и четыре ночи. Смена произошла, когда мы бодрствовали, и на этот раз с Кэрраном ничего не случилось. Технология, как и магия, наполняла мир с разной интенсивностью. Сильная технологическая волна могла оторвать его от меня. Эти дни я жила в состоянии постоянной паранойи.

Остальное время мы вели переговоры, объяснялись, демонстрировали, создавали альянс. Мы с Кэрраном, наверное, за последние семьдесят два часа спали не больше двенадцати часов, но прошлой ночью, когда бульдозеры наконец-то уехали с поля и все приготовления были завершены, мы наконец-то легли спать в палатке на окраине поля боя. Марта и Мэхон взяли Конлана, чтобы мы могли отдохнуть. Мы были одни.

Нейг приближался.

Я потянулась к Кэррану. Он поцеловал меня. Мы обменялись вздохами. Я поцеловала его в ответ, а потом снова и снова, его губы, заросшую щетиной челюсть, его лицо. Его волосы за ночь превратились в спутанную гриву, и я запустила в них пальцы.

Он притянул меня к себе, и наши тела с привычной легкостью слились воедино. Он поцеловал меня в шею и в губы. Три дня я была Шарратум, потому что так было нужно. Я встречалась с мэром и губернатором в составе делегации Конклава. Я просила о помощи. Я обещала за помощь небо и луну. Но сейчас я была Кейт, и я целовала его с отчаянной потребностью. Он отреагировал так, будто я подожгла его, и ему не терпелось сгореть.

— Это не в последний раз, — сказал он.

— Нет, если я смогу помочь, — сказала я ему.

— Я обещаю тебе, — сказал он низким, почти рычащим голосом. — Это не в последний раз. Ты мне доверяешь?

— Во всем.

— Это будет не в последний раз, — поклялся он.

Мы занимались любовью, горячей и дикой. Затем мы встали, привели себя в порядок, оделись и вышли из палатки.

Перед нами и позади нас поля по обеим сторонам дороги были усеяны палатками. Море палаток. Солнце едва поднялось над горизонтом, и в его лучах мир казался новым. Я взяла «Саррат» и вторую саблю, которую принесла,