Читать книгу - "В стране чайных чашек - Марьян Камали"

себя чужим. Потом я поехал в Иран, и хотя мне было очень приятно вернуться, я чувствовал себя чужим и там. Иногда я думаю, что быть своим везде значит быть чужим в любом месте. Не исключено, что именно по этой причине я… – он вздохнул, – …я так и не прикрепился ни к какому месту, не пустил корней. Но потом я встретил тебя. – Рамин поднял голову, и она увидела, что печаль исчезла из его глаз и с его лица. – Я встретил тебя, – повторил он.

Мина вытянула ноги, не без труда устроив их на узловатых дубовых корнях. Сколько времени она будет балансировать на пресловутом дефисе, соединившем – или разделившем? – страну, где прошло ее детство, и место, где она живет сейчас? Сколько времени пройдет, прежде чем она перестанет чувствовать себя чужой и там, и там? И как быть с тем, что́ дал ей Рамин в тот день в Народном парке? Как быть с теми вырванными из времени и пространства минутами, которые она запомнит на всю жизнь? Ответ мог быть только один. Мина наконец-то поняла, где ее настоящее место.

– Кажется, я понимаю, – сказала она тихо.

– Тогда… тогда давай попробуем начать сначала. Без телефона, лицом к лицу, – предложил он. – Как ты думаешь, может быть, нам удастся продолжить то, что началось в парке?

– Мы сейчас разговариваем без телефона. – Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и Рамин придвинулся чуть ближе. Совсем рядом Мина чувствовала его сильное горячее тело, и по ее позвоночнику пробежала дрожь.

– Я тоже без тебя скучала, – проговорила она, опуская голову ему на плечо. – И теперь я чувствую себя… – она подмигнула, – …очень уютно.

Рамин улыбнулся широкой счастливой улыбкой.

39. Местные таланты

– Ну и когда он появится, этот твой Горячий Сэм? – Кавита поправила волосы.

Дария посмотрела на часы.

– Не понимаю, почему Парвиз опаздывает! – проговорила она, косясь на вход.

– Он будет играть на сетаре? – уточнила Юн-ха.

– На гитаре, – рассеянно ответила Дария.

Часом раньше они закончили свои «субботние математические посиделки», доели самосы и кимбап и отправились в кафе, где, если верить расписанию, должен был выступать Сэм. Парвиз тоже выразил желание приехать. Правда, поначалу он колебался, но потом сказал – ему не хочется проявить неуважение, тем более что Сэм хотел исполнить персидскую народную песню, которую разучил специально для них.

Когда Сэм вышел на небольшую эстраду в углу зала, Кавита негромко вскрикнула от восторга. На Сэме были джинсы и фланелевая рубаха в клеточку, и выглядел он очень по-ковбойски. Усевшись на табурет, он окинул взглядом публику, которая окружила эстраду со стаканами капучино-мокко-фраппе бланко в руках (Дарию удивили размеры их сосудов, которые больше походили на ведра, чем на стаканы). Заметив за столиком Дарию, Сэм чуть заметно ей кивнул, и она, смутившись, слегка наклонила голову, делая вид, будто наслаждается ароматом свежезаваренного чая. Где же Парвиз?!

Управляющий кафе представил Сэма, сказав, что он – самобытный талант и замечательный местный исполнитель, и назвал имена нескольких известных музыкантов, которые, по всей видимости, повлияли на него в юности. Затем управляющий напомнил всем, что Сэм дает частные уроки игры на гитаре, и сошел с эстрады.

Сэм взял инструмент. Он потрогал струны, слегка подкрутил колки, потом взял первый аккорд, и сердце Дарии затрепетало – она узнала вступление к той самой народной песне, которая ей так нравилась. Сэм посмотрел на свои порхающие по струнам пальцы, отчего волосы упали ему на лицо, но тут же поднял голову, улыбнулся и запел. Голос у него был низким, но мягким и приятным на слух, и слушатели невольно затихли. Дария прислушивалась к словам своего родного языка, которые, хотя и звучали с американским акцентом, текли медленно и плавно, как мед. Каждый раз, когда Сэм делал вдох, она невольно задерживала дыхание, но песня звучала дальше, его голос взмывал к потолку, и Дарие казалось – она больше не выдержит. Вокруг не осталось ничего – только музыка, только знакомая мелодия, которая уносила ее в прошлое, в далекую и счастливую молодость.

– Это прекрасно! – шепнула ей Юн-ха. – Он настоящий мастер!

– Я просто вне себя! – поддакнула Кавита. – Я очарована.

Дария оглянулась по сторонам и увидела, что Сэм подарил ее любимую песню не только ей одной, но и всем, кто собрался сегодня в кафе. И она была бесконечно ему за это благодарна.

Почти на середине песни дверь отворилась, и в кафе вошел Парвиз. Он был в своем официальном костюме, и Дария подумала, что муж, наверное, приехал в кафе прямо из больницы. На пороге он ненадолго замешкался, потом отыскал Дарию взглядом и двинулся в ее сторону, а она подвинулась на скамье, давая ему место рядом с собой. Так, сидя бок о бок, они слушали голос Сэма, который наполнял кафе сладкой персидской мелодией. Кавита закрыла глаза и слегка покачивалась в такт музыке, а Юн-ха, напротив, не отрывала от Сэма взгляд.

Перед самым финалом Сэм посмотрел с эстрады прямо на Дарию и выдержал крошечную паузу. Когда он зашел на коду, его лицо сделалось абсолютно спокойным и безмятежным, как у человека, который окунулся в высшее блаженство и познал истину. Но вот и последний аккорд, от которого Дария всегда таяла – до того задушевным и трогательным он ей казался. И Сэм ее не разочаровал. Он взял нужную ноту с нежностью и любовью, и все слушатели затрепетали вместе с ним, не желая, чтобы стихла музыка и замолчал его голос.

Дария украдкой вытерла слезы и нащупала руку Парвиза. Много ли найдется мужей, которые восприняли бы подобную ситуацию так спокойно и с таким пониманием? Много ли найдется мужчин, которые, как Парвиз, спрятали бы подальше свою гордость и ревность и пришли в кафе, чтобы слушать песню, которую, как все прекрасно понимали, Сэм разучил и исполнил для нее? Дария чувствовала себя бесконечно благодарной и Кавите с Юн-ха, и другим людям, которые с таким восторгом слушали песню на чужом языке, и строгому порядку цифр, который помогал и будет помогать ей мириться с беспорядком в собственной жизни. Она была благодарна мужу, который тихонько отбивал ритм ногой, и Сэму, который не просто выучил персидскую народную балладу, но и исполнил ее, вложив в нее частичку своей души.

Песня отзвучала, и слушатели разразились громкими аплодисментами. Несколько человек даже подошли к эстраде, чтобы поздравить музыканта. Дария с Парвизом, Юн-ха и Кавита тоже направились туда.

– Отличная работа, мой дорогой молодой сэр! – сказал Парвиз и хлопнул Сэма