Читать книгу - "Меч и пламя - Патриция Филлипс"

Адель взяла с собой Марджери и новую горничную по имени Тесс. Она была немного огорчена тем, что Барбара не поехала вместе с ними, однако быстро поборола свое разочарование. Барбара по секрету поведала ей причину, по которой она решила остаться в замке Монсорель: ее горячие мольбы к святому Эдмунду не остались без ответа – леди Монсорель ждала ребенка!

Около полудня они остановились, чтобы перекусить на зеленой лужайке, усеянной лютиками и маргаритками. Их развлекал своими звонкими трелями певчий дрозд, скрытый среди ветвей. Как только с едой было покончено, Адель растянулась на траве, лениво срывая маргаритки. Рейф наклонился к ней, чтобы поцеловать в губы. Его спина была обращена к солнцу, а лицо оставалось в тени.

– Ты все еще любишь меня? – спросила Адель, подняв руку, чтобы погладить его по щеке. Рейф перехватил ее пальцы и поцеловал один за другим. Еще до того, как он заговорил, она уже знала, каким будет его ответ, однако ей хотелось слышать от него эти слова снова и снова.

– Даже больше, чем прежде, – отозвался он тихо, слегка пощекотав ей лоб стеблем маргаритки, после чего бросил на нее притворно суровый взгляд. – Если ты будешь без конца спрашивать меня об этом, когда-нибудь я рассержусь.

Адель рассмеялась, шутливо шлепнув его ладонью по плечу. Рейф привлек ее к себе, и они вместе заскользили вниз по пологому склону, остановившись у его подножия. Поцелуи Рейфа становились все более частыми и требовательными.

– Когда все останется позади, мы с тобой вернемся домой? – спросила Адель, зная, как горячо любит Рейф свою землю.

– Да, мне бы очень этого хотелось. Я уже устал от всех этих стычек и вечных пререканий.

– Со мной? – Она обиженно взглянула на него.

– Нет, я имею в виду, с друзьями и противниками короля Иоанна. Что до наших с тобой пререканий, лично я нахожу их весьма забавными. – С этими словами Рейф крепко прижал ее к себе, и она не стала сопротивляться.

– Прошел уже целый год с тех пор, как я полюбила тебя, – произнесла Адель, оказавшаяся по собственной воле пленницей.

Рейф улегся рядом с ней на траву.

– А мне кажется, что я люблю тебя уже очень давно, – признался он. – Будь мы с тобой одни, я бы показал тебе, как давно.

Услышав в его словах скрытый намек, Адель затрепетала от радости, понимая вместе с тем, что сейчас им вовсе не до этого: конюхи уже выводили на дорогу лошадей, готовясь продолжить путь.

– Ловлю тебя на слове, – произнесла она, глядя в его синие глаза и видя в них собственное отражение: миниатюрную Адель в голубом платье, с короной ярких волос вокруг головы.

– Нам пора, любимая. – Рейф поцеловал ее нагретую солнцем щеку. – Иначе мы не успеем добраться до Стейнса до наступления ночи.

Вздохнув, Адель нехотя поднялась и увидела, что Марджери и Тесс уже ждут ее, сидя в седлах. Час, который им удалось провести друг с другом, оказался таким приятным! Увы, они не могли остаться здесь на весь день, а в Стейнсе им скорее всего придется тесниться вместе с дюжинами других путешественников в какой-нибудь набитой битком харчевне без всякой возможности уединиться.

Они продолжили свой путь на юг. По окружающей их мирной картине никто бы не догадался о том, что по всей Англии идет гражданская война, – крестьяне по-прежнему трудились на полях в поте лица своего, оставаясь в блаженном неведении о раздорах короля с его баронами. Сам предмет спора был чужд умам этих людей, поскольку они не имели к королю никаких личных счетов, а некоторые из них даже не знали его имени – так мало влияла королевская власть на их повседневную жизнь. Знаменитая хартия, с которой связывалось столько надежд, была составлена знатью в интересах знати; что же касается крестьян, то им и дальше придется влачить все то же жалкое, беспросветное существование.

На следующее утро представители баронов должны были встретиться с королем в местечке под названием Раннимед, специально выбранном на полпути между Виндзором и Стейнсом. Адель не решалась спросить у Рейфа, что он намерен попросить у короля в обмен на подтвержденную клятву верности. Многие требовали себе новых земельных владений, а также возвращения конфискованного имущества, титулов и привилегий. Но, помимо желания сохранить то, что у него уже было, вряд ли Рейф мог ждать от жизни чего-то еще.

Еще до рассвета они покинули стены тесной, продуваемой сквозняками харчевни под названием «Медвежья лапа», где в неимоверной тесноте провели ночь. Никто не испытал большого сожаления, когда старая развалина осталась позади. Рейф уже решил сразу по окончании церемонии возвращаться домой: он надеялся, что король хотя бы на время забудет о нем и даст ему спокойно управлять йоркширскими землями.

По мере того как их небольшая группа приближалась к месту встречи, им все чаще попадались по пути другие рыцари, следовавшие в том же направлении – многие из них в сопровождении жен. Живые изгороди вдоль дороги украшали бутоны шиповника. Климат в этих южных местах был намного теплее, чем в Фордеме: когда весна там только начинала вступать в свои права, здесь деревья уже стояли в полном цвету. Вместе с тем, хотя погода на севере не отличалась гостеприимством, Фордем был домом Рейфа, а теперь и ее домом тоже, и Адель могла со всей искренностью признать, что соскучилась по его диким холмистым равнинам, свободно тянувшимся во все стороны в отличие от строго разграниченного и упорядоченного пейзажа юга.

В Раннимеде, на обширном заливном лугу в долине Темзы, обе противоборствующие партии наконец встретились. Простой люд держали на значительном расстоянии, между тем как король Иоанн и его министры с одной стороны и представители баронов – с другой принимали участие в церемонии, в которой было слишком много притворства и слишком мало места для подлинных чувств.

Адель вытянула шею, чтобы лучше видеть происходящее. Она стояла в первых рядах зрителей, откуда ей был обеспечен хороший обзор. Отыскав взглядом короля, она не без удивления обнаружила, что Иоанн Безземельный оказался таким коротышкой, что нуждался в ботинках на высоких каблуках, иначе не доставал бы даже до плеча большинства окружавших его людей. Зато он был великолепно одет и, судя по всему, тщательно заботился о своей внешности, тратя баснословные суммы на украшения. Рыжевато-каштановые волосы Иоанна уже посеребрила седина, и хотя Адель слышала о том, что в молодости он был довольно красив, сейчас, глядя на него, она с трудом в это верила. Король завивал волосы, а короткая бородка и усы только подчеркивали его чересчур широкие скулы и невыразительность маленьких бегающих глаз.

Здесь, в Раннимеде, на заливном лугу в долине Темзы, 19 июня 1215 года король Иоанн официально скрепил своей подписью Великую хартию вольностей. Сама церемония предназначалась скорее для широкой публики, поскольку король уже подписал черновой набросок документа неделю назад. С принятием Великой хартии между королем и его баронами установилось перемирие, соглашение о котором было достигнуто при посредничестве Стефана Лэнгтона, архиепископа Кентерберийского.